Николай Новиков - Предвыборная страсть

— Это копия, Дима, — пробормотал он, поморщился, сплюнул на ковер выбитые зубы. — Как договариваться будем?

— Уезжай в Москву. Сейчас, немедленно. На выборах тебе все равно ни хрена не светит, — мрачно отрезал Чупров. — У тебя кассета, у меня показания свидетелей и уголовное дело. Будем считать, что мы квиты. Я твою жену трахнул. — Чупров внимательно посмотрел на Вашурина — каково ему слышать такое? Как с гуся вода! Вот сука! — А ты об этом хочешь на весь мир растрезвонить. Такие дела никому не нужны. Потому и вали на хрен отсюда!

— Правильно рассуждаешь, — кивнул Вашурин. Он на четвереньках дополз до кресла, с трудом забрался на него. — Теперь — не светит. Сегодня в полдень поезд… я уезжаю. Но и ты не забывай…

— Не забуду, — с ненавистью сказал Чупров. — Но если ты не уедешь, я тебя раздавлю, сука!..

Пошатываясь, Вашурин направился в ванную, открыл холодную воду, сунул голову под кран. Дверь спальни медленно приоткрылась, и оттуда выскользнул Лебеда. Огляделся, прошел в кабинет, осторожно отодвинул в сторону тяжелую бархатную штору. Подполковник Чупров как раз в это мгновенье садился в свою «волгу». Лебеда увидел, как он взял в руки трубку телефона.

— Владимир Александрович! — крикнул Лебеда, врываясь в ванную. — Начальник-то оперов вызывает! Что делать будем?

— Я поеду в Москву. — Вашурин, морщась от боли, промокал полотенцем лицо. — А ты — не знаю. Все провалилось. Хорошо, что он сам заглянул ко мне до того, как мы крик подняли. Было бы дело!

— Лихо он вас, — ухмыльнулся Лебеда. — В Москве никто не узнает. Я чуть было не выскочил, когда понял, что начальник осерчал. Был бы простой опер, пришил бы, суку.

— Хорошо, что не выскочил. Агеев-то застрелился на полтора часа раньше, чем убили Стригунова! Ты не знал об этом, кретин?

— Да откуда? Вот сучий потрох!

— Я тоже припер Чупрова к стенке, деваться некуда, согласился не возникать, если я уеду. В одиннадцать пятьдесят две поезд, надо собираться. Выборы закончены. Ничего, я с этой железной бабой в Москве рассчитаюсь. Она еще пожалеет, что стала депутатом. Пожалеет, стерва!

— А я? Владимир Александрович, вы что, бросаете меня здесь, на съедение этим волкам?

— Уходи.

— Куда? Они обложили все мои хаты. Всех корешей взяли, суки! Да и потом, в Москве я вам нужен буду.

— Теперь у меня сила не та, парень. Да и заботы будут другие. Правила такие, что раз проиграл, будь добр, отчитайся за партийные деньги, остаток верни в кассу. За каждый цент придется отчитываться… Как будто я чеки требовал, когда нужных людей подмазывал, поил-кормил, презенты делал! Работу помощников оплачивал!

— Ну так я помогу. Деньги — не проблема. Дам, сколько нужно будет, если вытащите меня отсюда. Прямо с вами и уеду.

— Каким, интересно, образом? Если тебя увидят рядом со мной, обоим конец, тут уж никакая кассета не спасет.

— А начальник звонил из машины, видать, притащатся проверять, как вы уезжать будете. И на вокзале все ходы-выходы перекрыты, мои фотки у каждого стрелочника там, — ухмыльнулся Лебеда.

— Ну и чего ты ржешь? — Вашурин с недоумением уставился на него. — Как думаешь хотя бы уйти отсюда? Не только на вокзале, во всем городе люди знают тебя.

— Вот и отлично. У вас в спальне я видел здоровенный чемодан. Он мягкий, я запросто помещусь, только надо сделать дырки, чтоб дышать можно было. А по бокам книги положим, с понтом произведения

Маркса и Энгельса, которые не успела сжечь железная баба, спасаете. Менты приедут смотреть, как вы уезжаете, чемоданы проверять не станут. Им же главное, чтоб вы в натуре укатили.

— А я тебя тащить буду, да?

— Зачем? Есть же у нас носильщики, теперь не то, что раньше. Бабки плати и можешь приказывать нести куда угодно, ждать поезда, втаскивать багаж в купе. У меня с собой штука зелеными, отдайте сотню мужикам, они вам и ручку поцелуют в придачу.

Вашурин потрогал пальцами разбитое лицо, напряженно думая, стоит ли решаться на эту авантюру. С одной стороны, Лебеда со своими немалыми деньгами в Москве будет полностью от него зависеть, а с другой…

— Так и будешь до самой Москвы в чемодане сидеть?

— Закажите два места в СВ — и дело сделано. Проводникам скажете, что устали, а я залезу в багажный отсек, прикроюсь чемоданом — и полный атас!

— Еще нужно постоянно узнавать, не опаздывает ли поезд, чтобы не торчать на вокзале, а приехать впритык.

— Я ваш должник, Владимир Александрович.

Лейтенант Васьков демонстративно стоял метрах в десяти от подъезда, наблюдая за тем, как грузчики вытаскивают чемоданы Вашурина, грузят их в «рафик». Напарник Васькова, старшина Кискин сидел в машине, стоящей рядом.