Максин Барри - Лёд и пламень

Крис кивнул. Лицо его напряглось, выражая сосредоточенность и решимость.

— Это хорошо.

Роджер Гибб тихо засмеялся на том конце провода.

— Я знаю, ты можешь справиться с сыном, но не думай, что старик будет стоять в стороне и разрешит ему взвинтить цену. Поговаривают, что Кейт хочет уйти из «Вентуры», но старик не позволит ему этого.

Крис хмыкнул, быстро прикидывая. Кейт был небесталанным художником, Крис даже имел в своей коллекции одну из его картин. Но к бизнесу Кейт не был способен и в этом отношении не шел ни в какое сравнение со своим отцом. Сын Лесли Вентуры был все равно что его собственностью, и он останется в «Вентура индастриз». Внутренние раздоры этой семьи не имели никакого значения для Криса — важно лишь то, что Кейт Вентура получил задание перекупить его собственную компанию.

— Старик рассчитывает, что этот молодчик лишь поточит о нас свои острые зубки, — пробормотал он с жесткой усмешкой. — А потом вонзит их в пирог и побольше.

За много миль отсюда, в своем кабинете, Роджер Гибб покачал головой. Старик ошибается, если так думает. Гигант он или нет, а Роджер и цента бы не поставил на шансы Кейта Вентуры.

— Все в порядке, Роджер, — сказал ему Крис. — Продолжай меня информировать. Они не будут торопиться по двум причинам. Во-первых, Вентура по натуре человек осторожный. И во-вторых, он хочет, чтобы Кейт сам сделал всю работу. Чего он не ждет от нас, так это «подмазки» наших акционеров.

— Правильно. И значит?..

— Я начну «операцию подмазки» прямо здесь, — проговорил Крис быстро и тут же повесил трубку. Он подошел к окну. Мозг его лихорадочно работал.

— Майк, церемонию открытия отеля назначаем на второе число следующего месяца, составь список акционеров и пригласи всех, чья доля составляет хотя бы один процент и выше, на вечеринку по этому поводу. Я хочу показать им, какие возможности есть у нас, на что мы способны без помощи «Вентура индастриз». Свяжись также с денежными людьми — я хочу поднять выплаты по акциям до максимально возможного. От лишних денег еще никто не отказывался.

Майкл кивнул. Он восхищался своим боссом в этот момент. Другой, услышав, что Лесли Вентура охотится за ним, отступил бы, продав как можно доходнее свои акции. Но не Крис.

— А как обстоят дела на этой ферме, как ее?.. Равенхайтс? Согласились они ее продать?

— Нет. Похоже, что сын хозяина упрямится, — живо ответил Майкл, стараясь сгладить свой неуспех в этом деле. — Но мой человек в Отли говорит, что банк вот-вот готов потребовать у них погашения займа, так что это лишь вопрос времени, — заверил он торопливо.

— Ты предлагал купить у них всю живность? Овец, кажется?

— Да, ты подал мне отличную идею, — явно льстя ему, сказал Майкл. — Ответ еще не получен, но они должны увидеть в этом резон.

— Я уверен, — пробормотал Крис, но мысли его, очевидно, были уже далеко отсюда.

Майкл внимательно наблюдал за ним. За все годы совместной работы с Джермейном, он ни разу не видел, чтобы тот потерял самообладание и ясность мысли, никогда не видел босса растерянным, и это втайне изумляло его.

— Как тебе удается всегда идти своей дорогой, в любой ситуации настоять на своем? — спросил он с беглой осторожной улыбкой.

Крис оторвался от созерцания городского пейзажа за окном, и Майкла ошеломило какое-то странное выражение его лица. Взгляд его был задумчив, Крис смотрел словно сквозь Майкла, куда-то далеко-далеко.

— Не всегда, — проговорил он наконец, и Майклу показалось, что лицо Криса побледнело под загаром. — Мне было четырнадцать, когда я впервые узнал, как добиваться того, чего хочешь. И я был немногим старше, когда понял, что за все и всегда надо платить.

Крис снова отвернулся к окну, устремив взгляд на серый город, на пепельное, затянутое дождевыми облаками небо, и мысли его, перелетев через Атлантику, унеслись далеко. Он знал, что кое-кто там ждет и наблюдает за ним. И строит планы.

И предвкушает час расплаты…

Нью-Йорк

Покуда судья Бренда Фоултон усаживалась за свой потемневший от времени внушительный стол красного дерева, Мэрион Вентура-Прескотт пыталась сдержать охватившую ее нервную дрожь. Судья посмотрела сначала на нее, потом на Ланса Прескотта, и ее холодный буравящий взгляд выразил такое явное недовольство, что Мэрион едва не рассмеялась вслух. Натянутые нервы были причиной того, что ей то хотелось невпопад смеяться, то приходилось бороться с непроизвольной дрожью. Она желала только одного: чтобы это как можно скорее кончилось.