Фред Стюарт: Титан

— Мама… — прошептал он. — Мама никогда бы такого не сделала!

Доктор Трусдейл поднялся из-за стола.

— Как бы то ни было, а опасность того, что твоя мать была носительницей отвратительной социальной болезни, реально существует. А если принять во внимание ту бедность, в которой ты проживал со своей матерью, и, я бы сказал, вынужденную интимность, то не следует отбрасывать возможность того, что она заразила тебя. Ради безопасности наших воспитанников мне придется тебя осмотреть. — Он подошел к окну, которое располагалось как раз за его столом, и опустил темную шторку. — Пожалуйста, Томпсон, разденься.

— Раздеться?

— Да. Совсем. Донага.

Он включил настольную лампу и занавесил остальные окна. Ник почувствовал, что происходит нечто странное, но не знал, что еще остается делать, кроме как повиноваться Он встал со своего стула и начал раздеваться.

— Ботинки тоже? — спросил он, чувствуя, что покрывается холодной испариной.

— Если тебе не трудно, — раздался ответ.

Когда Ник был готов, доктор Трусдейл приблизился к нему и стал осматривать с ног до головы.

— Мм… Я вижу, ты вполне уже созрел, Томпсон. Ты занимаешься мастурбацией?

Пот тонкой струйкой пробежал у Ника между лопаток.

— Чем я занимаюсь?

— Ты играешься с ним? Ты, как это вульгарно называется, «дрочишь»?

— Н-нет…

— Нет, сэр. А ты не мастер заливать. В моем учреждении нет ни одного подростка, который бы не предавался по временам этому пороку. А теперь спокойно. Я осмотрю твои органы на предмет обнаружения поражений сифилитического характера. Не нервничай, больно не будет.

Ник весь напрягся, пока доктор Трусдейл, сев возле него на корточки, ощупывал его пенис и яички. У мальчика на миг перехватило дух, когда доктор чуть сдавил их. Наконец осмотр закончился и доктор выпрямился.

— Хорошо, Томпсон, кажется, все чисто. Но учти, что болезнь может дремать в организме годами. Я буду время от времени осматривать тебя так же, как сегодня. Для твоего же блага и, конечно, для безопасности всех наших воспитанников. — Он улыбнулся и положил свои руки Нику на плечи. — Не пугайся. Мне хочется, чтобы ты считал меня своим другом. — Он заглянул в наполненные ужасом глаза мальчика и мягко произнес: — Ты очень красивый юноша, Томпсон. — Доктор вернулся к своему столу. — Ты можешь одеться.

Натягивая на себя одежду, дрожащий от страха Ник сознавал, что, если ему доведется провести в этом приюте долгое время, с ним непременно случится что-то ужасное. Что конкретно, он не знал, но знал другое: доктор Трусдейл ему не друг.

— Это не тюрьма, — продолжил доктор, сев за стол. — С другой стороны, это, понятно, не частная школа для богатых детей. Ребята у нас много работают и мало играют. Если их отношение к жизни измеряется категориями взаимопомощи, христианской любви к ближнему, такие воспитанники живут хорошо. Если же кому-нибудь становится непонятной ценность сотрудничества с окружающими, таких ожидает наказание. Те воспитанники, которые предпочитают сотрудничать лично со мной, э-э… пользуются некоторыми привилегиями. — Он еще раз улыбнулся Нику. — Надеюсь, ты будешь сотрудничать со мной, Томпсон.

Ник как раз заканчивал застегивать рубашку, но от этих слов кровь застыла у него в жилах. Этот новый кошмар, увенчавший собой целую пирамиду прочих потрясений, выпавших на последние дни, был страшен. Помимо смутных угроз доктора Трусдейла, одно обвинение в том, что он когда-либо мог иметь сексуальный контакт с матерью, чего стоило!

Слово «кровосмешение» на всю жизнь стало для Ника Флеминга самым отвратительным.

— Обед в полпервого, ужин в шесть, — сообщил главный надзиратель Сайкс, провожая Ника вверх по деревянной лестнице на второй этаж. — Приготовление домашнего задания с семи до девяти. Отбой в полдесятого. Подъем в шесть пятнадцать. Завтрак — в семь утра. Уроки и работа — с восьми. В субботу и воскресенье — свободен, как голубь, правда, в воскресенье еще церковь.

«Боже, помоги мне отсюда выбраться! — отчаянно думал Ник. — Боже, ну что тебе стоит?»

— Вопросы?

— Нет, сэр.

— Здесь не так плохо, как кажется. Привыкнешь и ты.

Они наконец дошли до конца лестницы и вступили в длинный коридор, который разделял собой пополам весь второй этаж приюта.

— На этаже четыре спальных отделения: А, Б, В и Г. По двадцать ребят в каждом. Тебе идти в «Г». Три года назад удобства еще были на дворе, тебе повезло: государство построило туалет в здании. У нас даже душевые есть, правда, с горячей водой небольшие перебои. Но вообще доктор Трусдейл поставил сюда самое современное оборудование. Все ребята меняют белье через день…