Фред Стюарт - Век

Семилетняя княжна Сильвия Мария Пиа Анджелика Тосканелли не имела ни малейшего представления, зачем ее вызвали к игуменье. В монастыре Святой Урсулы девочку считали шалуньей: если она не засыпала на вечерней молитве и не рисовала карикатуры на монахинь, то таскала с кухни печенье; однако в последнее время Сильвия старалась быть как можно более прилежной и внимательной. Близился конец июня, всего через несколько дней отец собирался приехать и забрать Сильвию домой, и ей не хотелось, чтобы жалобы матери Умбертины омрачили долгожданные каникулы. Вот почему, когда сестра Джованна пришла за девочкой на урок географии, Сильвия терялась в догадках, что этот вызов может означать.

Монастырь Святой Урсулы был основан в шестнадцатом столетии герцогами Медичи, сделавшими к тому же щедрые пожертвования святой обители. Отец отдал туда Сильвию, когда ей исполнилось шесть лет, в 1858 году, и за прошедшие двенадцать месяцев великолепные здания монастыря, его прекрасные сады, раскинувшиеся в холмистой местности к югу от Флоренции, стали для девочки вторым домом. Монахини большей частью были добры к ней, и, хотя порядки в монастыре отличались строгостью, Сильвия и другие воспитанницы находили немало возможностей повеселиться и попроказничать. Все девочки принадлежали к лучшим семействам Флоренции, но лишь немногие могли сравниться в знатности с Сильвией. Ее род, уходивший корнями в одиннадцатый век, дал Италии одного Папу и два десятка кардиналов. Тосканелли не хватало одного — денег, но во Флоренции тех лет богатство казалось скорее подозрительным как принадлежность borghesia, или среднего класса. Конечно, Сильвия никогда не задумывалась о деньгах. Во дворце на улице Сан-Галло и летом на вилле, расположенной среди живописных холмов близ Фьезоле, к северу от Флоренции, Тосканелли вели вполне обеспеченную, даже роскошную жизнь. Им, возможно, не хватало наличных, тем не менее в доме всегда было множество слуг, изобилие еды, вина и свежих фруктов. Князь Филиберто, отец Сильвии, имея всего один экипаж, да и тот с потертой обивкой, оставался самым элегантным мужчиной Флоренции, и, по общему мнению, форма генерала пьемонтского короля Виктора Эммануила II сидела на князе как нельзя лучше.

Кроме благородного происхождения, семья Тосканелли обладала еще кое-чем, что невозможно приобрести за деньги, — прекрасной внешностью. Князь Филиберто, высокий франт, считался настоящим образцом офицера, а его жена, княгиня Каролина, — одной из самых красивых женщин Милана. Она погибла в железнодорожной катастрофе, когда Сильвии было только пять лет, и девочка помнила мать смутно, но часто и подолгу рассматривала ее портреты во дворце, восхищаясь светлыми волосами и голубыми глазами княгини. Сама Сильвия, унаследовавшая от отца темные волосы и зеленые глаза, уже в семь лет была так красива, что некоторые сестры монахини начали беспокоиться о ее бессмертной душе, опасаясь, что красота доведет Сильвию до беды.

Их утешало лишь то, что, если не считать озорства и некоторой вспыльчивости, девочка имела добрый нрав. К тому же она обладала острым умом, и мало кто сомневался, что со временем она сделает блестящую партию.

Войдя вместе с сестрой Джованной в спартанский кабинет матери Умбертины, Сильвия с удивлением увидела там свою толстую тетю Матильду. Вообще-то, Матильда доводилась ей не тетей, а кузиной. После смерти Каролины князь Филиберто взял незамужнюю родственницу в дом, поручив ей вести хозяйство и присматривать за Сильвией.

— Тетя Матильда! — воскликнула Сильвия, гадая, почему та надела черную вуаль.

— Сильвия, дорогая деточка!

Девочка бросилась навстречу объятиям и поцелуям. Вместо обычного благоухания одеколона или вербены от Матильды исходил запах бренди. К тому же она плакала.

— Что-нибудь случилось?

— Дорогая моя, два дня назад, двадцать четвертого, при Сольферино произошло сражение. Наши войска и французы выиграли его, но победа досталась дорогой ценой — столько раненых… ужасные потери…