Фред Стюарт: Титан

Большинство шахтеров жили за пределами Флемингтона в грубых, крытых белой жестью лачугах, которые сдавались им «Угольной компанией». Флемингтон, этот сонный городок с населением в пять тысяч человек, жил за счет «Угольной компании». Понятно, что она в нем и господствовала. Викторианское здание суда размещалось посреди городской площади. Перед входом возвышалась статуя Правосудия, вся белая от голубиного помета. На лавочках возле статуи собирались ветераны Гражданской войны, чтобы сразиться в шашки и посплетничать. Единственной мощеной улицей города была Шерман-стрит, застроенная добротными белыми домами, большинство из которых имели крыльцо с козырьком. Флемингтон встретил XX век в состоянии полудремы и не выразил большого интереса к тому, что происходило за его пределами. На недавних выборах город голосовал за Мак-Кинли, да и то лишь благодаря республиканской привычке. Что же касается вице-президента Теодора Рузвельта, то это имя было известно лишь немногим жителям Флемингтона.

Когда в 1896 году в результате взрыва в шахте погиб Крэг Томпсон, его вдова и восьмилетний сын были выселены из лачуги, которая принадлежала «Угольной компании». Впрочем, Анна не особенно переживала. Она всем сердцем ненавидела свое убогое жилище, состоявшее из двух комнат, которые страшно стыли зимой и превращались в настоящую баню летом. И все же это был какой-никакой дом. Теперь ей некуда было податься, а все ее состояние насчитывало пятьсот долларов страховки.

Но она отличалась находчивостью. В двух кварталах от здания суда она нашла кафе, хозяин которого перебирался в Аризону в надежде залечить свой туберкулез. Анна взяла забегаловку в аренду, заново выкрасила это убожество внутри и снаружи, отдраила закоптившуюся кухню, наняла пухленькую официантку Клару и вновь открыла заведение, назвав его просто: кафе «У Анны». В арендный договор были включены также и две комнаты, располагавшиеся над кафе, куда Анна и переехала с сыном. В их прежнем жилище тоже было две комнаты, но зато здесь имелся туалет и ванная, «ровесница каменного века», что само по себе было шагом вперед по сравнению с «удобствами» на дворе шахтерской лачуги. Ник познакомился с новым для него понятием: туалетная бумага.

В городе была еще одна закусочная — кафе «Кортхаус». Оно располагалось прямо перед зданием суда. Анна попробовала там несколько блюд, для того чтобы определить, по каким направлениям вести конкуренцию. Как и следовало ожидать от кафе из маленького городка в Пенсильвании, еда там была примитивная и малоаппетитная. Но кафе «Кортхаус» уже давно оживленно продавало ленчи местным бизнесменам. Анна замыслила переманить их к себе. Будучи отличной поварихой, она составила меню, в которое включила несколько блюд русской кухни, любимых ею с детства.

Но бизнес не пошел. Анна недооценила провинциализм местных флемингтонских предпринимателей. Им нравилась примитивная пища, и они уже приросли к табуреткам в кафе «Кортхаус». Более того, они не доверяли иностранцам, в особенности евреям. Анна имела несчастье быть единственной еврейкой во всем Флемингтоне. Люди проходили мимо, и спустя два месяца после своего открытия кафе «У Анны» практически готово было вылететь в трубу.

Кроме всего прочего, к вдове Томпсон захаживали мужчины. Репутация Анны в среде шахтеров никак не походила на репутацию святой: она была уже беременна, выходя замуж за Крэга Томпсона, и ходили упорные слухи о том, что новобрачный вовсе не является отцом ребенка. Вскоре после того как она открыла свое кафе, к ней по ночам стали пробираться мужчины. Ник спал в соседней комнате, но стенки были тонкие, и ему частенько не давали заснуть приглушенные шепотки и тихие стоны. Большинство мальчишек маленьких американских городков того времени не имели никакого понятия об интимных сторонах жизни. Ник, быстро усваивавший школьный материал, скоро усвоил и представление о сексе. Он обожал свою маму и говорил себе, что она никогда не будет заниматься плохими делами. И когда некоторые из его однокашников стали позволять себе скользкие замечания по адресу Анны — правда, они и сами толком не понимали, над чем смеются, — Ник стал беситься. Он был худой, но жилистый и выносливый. В честной драке Ник мог справиться с любым из класса, но о честных драках и речи не было: на него наваливалось всегда не меньше трех ребят.

В тот день ему особенно досталось. Он пришел из школы домой, в кафе, с многочисленными ссадинами, ушибами и шатающимся зубом. Встревоженная мать спросила: