— Останови меня, прежде чем я его убью, — повторяю я, захлопывая дверь.
Он выходит мне навстречу перед капотом, стряхивая пепел с сигареты на землю.
— В чем дело, чувак? Ты же знаешь, я не очень хорошо действую в безрассудных ситуациях.
Я останавливаюсь у конца стоянки.
— Если бы очень… дорогому тебе человеку причинили боль самым отвратительным образом, как бы ты поступил?
Люк пожимает плечами, смотря на огонь.
— Зависит от того, что именно произошло?
— Что–то очень плохое, искалечившее этого человека до конца жизни.
Он делает глубокую затяжку и поворачивает голову в мою сторону.
— Хорошо, я тебя прикрою.
Мы поднимаемся к костру, ярость внутри меня горит так же ярко, как пламя. Вокруг люди кричат, смеются, наливают пиво из кега, стоящего на заднем борту чьего-то грузовика. Музыка доносится из автомобильной аудиосистемы, около озера компания шумно играет в бир-понг.
Дейзи появляется у меня на пути, широко улыбаясь, с пластиковым стаканом в руке.
— Привет, тусовщик, я знала, что ты сюда придешь.
Я раздраженно качаю головой, отступая в сторону.
— Уйди с дороги.
Она ошеломлена и прижимает руку к груди, словно раненая лань.
— Что с тобой такое?
— До него, наконец, дошло, какая ты сука, — Люк радостно вмешивается в разговор, выдувая дым ей в лицо.
— О, Боже. Ты такой козел, — говорит Дейзи, маша рукой перед собой, и смотрит на меня в ожидании, что я за нее заступлюсь.
Обойдя ее, иду прямиком к Калебу. Пробираясь через толпу, выхожу к свободному месту перед костром. Когда взгляд Калеба встречается с моим, его лицо мрачнеет, но он не двигается с места. Ему известно, что сейчас произойдет и он ждет, словно сам этого хочет.
Я подхожу к нему, его губы искривляются в улыбке, и он начинает красться мне навстречу.
— Какого хрена ты тут делаешь? И где милая малышка Келли?
Воспользовавшись моментом неожиданности, бью его в челюсть, и именно тут допускаю ошибку, но уже ничего не могу изменить. Толпа удивленно вздыхает, девушка в розовом платье роняет стакан, разлив пиво, и дергается в сторону.
Калеб падает на землю, прижимая руку к щеке.
— Какого черта? — он поднимается на ноги, вытирая кровь из-под носа. — Ты кого из себя возомнил?
Я снова замахиваюсь кулаком без объяснений, но на сей раз он уклоняется, ударяя меня в бок. Мои ребра трещат, но это ничто по сравнению с тем, к чему я привык, поэтому быстро восстанавливаюсь и врезаю коленом ему в живот.
Калеб кашляет, согнувшись, и сплевывает кровь на землю.
— Ты труп, сукин сын.
Щелкнув суставами, я подаюсь вперед, чтобы нанести очередной удар, но он подскакивает и кидается на меня. Опустив голову, Калеб врезается мне в живот, давая под дых, наша обувь скользит в грязи, мы едва сохраняем равновесие. Кто-то кричит из толпы, когда мы падаем на землю.
Я снова и снова врезаю кулаком ему по лицу, полностью потеряв самообладание, словно все, что годами копилось внутри, вырывается наружу. Кто-то пытается меня оттащить, но я стряхиваю его с себя неоднократно. Не знаю, сколько времени проходит, пока продолжаю наносить удары. Наконец, кому-то удается оттянуть меня от Калеба.
Я отбиваюсь от рук, думая, что это Люк, но отблеск красно-синих огней на воде возвращает меня в реальность, когда офицер полиции защелкивает наручники у меня на запястьях.
— Не двигайся, — орет коп, толкая меня вперед, отчего я падаю на колени в грязь.
С окровавленными руками за спиной, смотрю, что сделал. Калеб все еще дышит, но его лицо в крови и опухло настолько, что не разобрать черт. Не уверен, что сожалею, ведь в итоге правосудие в честь Келли восторжествовало.
***
Уж лучше остаться в тюрьме, чем вернуться домой, поэтому я отказываюсь звонить отцу. В конце концов, один из офицеров позвонил ему сам, из-за его глубокоуважаемого статуса в городе. Мой отец всегда был щедрым жертвователем, следовательно, люди автоматически считают его отличным парнем.
Спустя несколько часов я сижу за столом на кухне у себя дома. Мама уехала в аэропорт, встречать Тайлера. Ей пришлось взять такси, потому что ни один из них не будет достаточно трезв, чтобы сесть за руль. В доме остались только мы с отцом. Чему-то сегодня наступит конец, но я пока не уверен, чему именно.
— Что за дерьмо, — орет отец, нарезая круги по кухне, потом пинает ботинком дверь шкафа, оставив выбоину в древесине. — Мне звонят посерди чертовой ночи, чтобы вытащить твою задницу из тюрьмы, потому что ты с кем-то подрался, - он замолкает, проведя пальцем по небольшому порезу под глазом, оставшемуся после нашей драки. — Да ты сегодня в ударе, мелкий кусок дерьма.
Читать дальше