Мария Лебедева - Горький мед

Позже выяснилось, что он младший брат Инги, с которой Светка работала до своего перехода в рекламное агентство. Светка поражалась поведению Игоря больше всех, так как, еще не зная его, была наслышана о нем: Инга частенько рассказывала на работе о похождениях брата, о девицах, обрывавших телефон.

— Ее послушать, так выходит, что Игорек лишился девственности лет в десять, — иронизировала Светка.

Образ Игоря, возникший в ее сознании благодаря рассказам Инги, никак не вязался с этим живым Игорем, влюбленным в ее подругу, который тихо сидел в углу дивана и неотрывно смотрел только на Ольгу. Даже слабой печати порочной опытности не было в его облике. А ведь в этом возрасте юноши любят демонстрировать свою искушенность в такого рода делах. Светка была в полном недоумении.

— Послушай, Олюнь, — говорила она, — здесь только одно из двух: или эта Инга сдвинутая и все придумывает про сексуальные приключения брата (ох, тут, конечно же, Фрейд чистой воды), или я, прожив чуть ли не половину жизни, совсем не разбираюсь в людях. Одно из двух!

Для человека столь юного возраста, попавшего в глуповатое положение влюбленного, да еще и безнадежно влюбленного, Игорь вел себя безукоризненно: был несуетлив, ненавязчив и при этом предельно внимателен. Когда Ольга бывала без Вадима и просила проводить ее домой, он делал это с большой радостью.

Однажды ему пришлось остаться ночевать у нее в Сокольниках, Так как было поздно, а такси поймать не удалось. Он послушно лег в кухне на предложенную ему раскладушку, попыток зайти ночью в комнату на предмет «что-то мне не спится» не предпринимал, а рано утром тихо ушел, прикрыв за собой дверь.

«Что-то подозрительное в этом благородстве, — подумала тогда Ольга. — Что-то даже демонстративное. Просто пай-мальчик!»

Но стоило ей снова увидеть Игоря, и она поняла, что была не права. Ничего он не демонстрировал, просто он так жил, так чувствовал, а обожание свое не считал нужным скрывать.

«Тут, скорее, простодушие, а не демонстрация», — решила Ольга.

Светку тоже поразило поведение Игоря той ночью.

— Нет, Олюнь, я что-то не пойму, — недоумевала она, когда на следующий день заехала вечером к подруге. — Он что же, вот просто так лег и, не попрощавшись, ушел? Слушай, может, он больной? Я, конечно, не то имею в виду… ну, с головой что-нибудь, а? А может, он тебя просто боится? Понимает, что все равно ничего не получится, что у тебя Вадим…

— Значит, ты считаешь, человек его возраста в состоянии влюбленности способен на такой холодный расчет? А что по этому поводу думает твой Фрейд?

— Да Бог с ним, с Фрейдом, — отмахнулась Светка. — Послушай, Ольга, — вдруг медленно и как-то зловеще заговорила она, — напрягись и вспомни: а он когда-нибудь вообще намекал тебе о своих чувствах? Ну, что жить не может… что-нибудь в этом роде?

— То есть ты хочешь сказать… — начала Ольга.

— Да, именно хочу сказать, — насмешливо произнесла Светка. — Может, мы все дружно это придумали?

Наступило молчание. Слышно было только, как ходики на стене в кухне бодро и невозмутимо отстукивают время. Подруги в задумчивости пили кофе.

— Нет! — вдруг громко и категорично заявила Светка, как бы придя вдруг к определенному выводу. — Дураку ясно, что он к тебе, мягко говоря, неравнодушен. Назови это любовью или как-то еще… все равно. Просто он, наверное, робеет… ну, разница в возрасте и прочее…

Но Игорь не производил впечатления робкого юноши. Когда Ольга обращалась к нему, он не краснел «удушливой волной», не бледнел, лишь улыбка удовольствия озаряла лицо, делая его почти красивым. Однако это лицо не омрачалось и тогда, когда Ольга приходила и уходила с Вадимом. Порой она даже ловила себя на чувстве досады оттого, что он так же открыто продолжает смотреть на нее, когда она, танцуя, тесно прижимается к Вадиму.

Да, Игорь не был похож на тех юнцов-психопатов, которые, влюбившись в зрелую женщину, готовы преследовать ее и закатывать сцены ревности по любому поводу и без, не разбираясь, имеют ли на то право.

К подобным сценам был, скорее, склонен Вадим.

— И что этот молокосос на тебя так таращится? — недовольно ворчал он.

— Влюблен, наверное, — беззаботно отвечала Ольга.

— А ты и рада? Готова ему глазки строить для поддержания его любовного пыла? — кипятился тот.

Но при этом он отлично видел, что Ольга не обращала на Игоря внимания и только изредка заговаривала с ним, да и то шутливо-снисходительно, как взрослые говорят с ребенком.