Ким Уилкинз - Призрак острова 

— А что, если так? — спросил он.

— Мне запрещено возвращаться сюда. Старая судьба вернется, и тогда мой Хельги умрет.

— Я не мог допустить, чтобы такое произошло, — сказал он, снова передразнивая ее. — Сейчас сиди тихо. Я сказал тебе, мы едем туда, где ты никогда не была раньше.

Смирись. Смирись. Она сделала глубокий вдох и расслабилась в седле. Время шло. Наконец они остановились, и она услышала, как Локи спрыгнул с седла и подошел к ней.

— Готова? — сказал он.

— Да.

Он помог ей спрыгнуть и развязал глаза.

— Посмотри, Од. Видишь, где мы?

Повязка соскользнула с глаз, и она увидела, что стоит в яблоневом саду рядом со своим домом. Ее сердце оборвалось.

— Нет, нет, Локи! — закричала она.

— Молчи, девочка. Слушай, — сказал он строго, — эти ведьмы были должны мне. Помнишь? Я сказал, что привезу тебя туда, где ты не бывала раньше.

Когда она озадаченно посмотрела на него, он наклонился и загадочно произнес:

— Од, это прошлое.

— Прошлое?..

А потом она услышала. Вдалеке. Хельги заплакал, потому что проснулся, а рядом никого не было.

Его плач становился все громче: вздох, всхлипывание, хныканье.

— Тогда иди, — сказал Локи. — Я развяжу Арвака. Видишь, не такой уж я плохой, да?

Но она почти не слышала его, потому что бежала, бежала так быстро, что у нее задрожали колени от напряжения, а кровь бешено пульсировала в венах. Она ворвалась в дом, и там был он, трехлетний, всхлипывающий в своей кроватке.

— Хельги, мой дорогой Хельги, — заплакала она. Од вцепилась в него, и мальчик уткнулся ей в плечо мокрым от слез личиком.

— Мама, мама, — сказал он, — тебя так долго не было.

— Я знаю, мой дорогой, — ответила она, крепко прижимая его к себе, — но я никогда больше не сделаю такой глупости.

Она в конце концов выиграла в лотерею.

У моей мамы теперь восемьдесят тысяч фунтов стерлингов. Она получила то, что хотела. И Скрипи получил то, что хотел. И Один, и даже Гуннар. Только мы с Видаром так и остались с пустыми руками.

Но я практичная девушка — и в прошлой жизни, и в этой, и в будущем останусь такой же.

Город Уэллингтон находится на самом южном краю Северного острова Новой Зеландии, и это красивейшее место, чтобы там отметить свадьбу в конце лета. Мама прилетит, чтобы быть с нами в этот день. Она покупает платье и берет на себя все свадебные расходы, и грозит остаться на месяц или даже больше. Посмотрим, не пройдет ли сумасшедшая любовь Гуннара ко мне.

Грустная правда — это то, что я не люблю Гуннара. Я обожаю его, но это не любовь. Та любовь, которая ушла, уже не может возвратиться. По крайней мере, тысяча лет — это очень долгий срок. Дольше, чем я могу себе представить, потому что меня повергают в ужас даже мысли о старости, смерти и обо всем, что с этим связано.

Я не могу быть одна всю жизнь, а Гуннар хороший человек.

Иногда мне снится Видар. Мы вместе, он держит меня за руки, обнимает. Его глаза темные и серьезные, и он говорит, что всегда будет принадлежать мне. Что бы ни произошло, он уверен, что мы будем вместе и что я не должна бояться ни смерти, ни тишины, ни его отца. Не должна бояться, что Один найдет меня. Я умираю, и тогда просыпаюсь, и долго лежу без сна, гадая, был ли это только сон. Потом я встаю и проверяю, на месте ли маленькая коробка, которая стоит у меня под кроватью. В ней хранятся волчий клык, руна, две деревянные фигурки и острое лезвие от топора, которому не менее тысячи лет. Доказательства того, что невозможные вещи случаются.

Гуннар очень терпелив со мной. Я думаю, он знает, что не может соперничать с Видаром. Он держится стоически, как мужчины, которые женятся на вдовах. Он не просит, чтобы я рассказывала ему свои сны, и уверен, что сможет сделать меня счастливой. Хотя я в этом совсем не уверена.

Но кто сказал, что ничего не бывает наверняка? Мы все путешествуем по нашим скучным жизням и живем иллюзиями, что все еще может произойти, потому что по-другому жить нельзя. Тогда жизнь станет просто невыносимой. Все мы участники бесконечной игры, и цветная радуга появляется в нашей серой действительности, когда мы совсем не ожидаем увидеть ее. Сейчас мне кажется, что это было давным-давно, когда я думала, что всему могу найти объяснение. Но мне никогда не приходило в голову, что я не могу объяснить даже основ. Жизнь? Любовь? Судьба?

Что бы я делала, зная обо всем? Любовь — всемогуща. Души наши? Если однажды они соприкоснутся, то навсегда оставят отпечаток друг на друге. Солнце всходит и садится в моем мире и в его.