Автор неизвестен - Тайные страсти

— Ты относишься к этому, словно к какому-то поединку, — осторожно заметил Мартин.

— А это и есть поединок, только вместо судьи выступает Мария Алехандра, так пусть она и решит, кто из нас достойнее…

— Женщины выбирают не между достойным и недостойным, а между любимым и нелюбимым, — философски заметил Мартин, — а потому у тебя слишком мало шансов.

— Знаю, хотя и не представляю себе, что буду делать, если она вновь бросится в объятия Себастьяна, — отрывисто и зло проговорил Камило. — Но, понимаешь, Мартин, я веду себя так, как подсказывает мне моя совесть и не знаю даже, в чем меня можно было бы упрекнуть. И я не хочу уподобляться этой сволочи… извини, твоему другу, действуя так же, как и он. Я никогда бы не смог изнасиловать Марию Алехандру, никогда бы не смог воспользоваться ее беззащитностью и овладеть ею, как дикий зверь. А он сделал это и, если она, все равно его любит, то… то, черт меня подери, значит женщины гораздо хуже, чем мы о них думаем!

— В них просто больше животного начала, — отпив глоток, сказал Мартин, сочувственно гладя на своего друга. — Мы, мужчины, гораздо дальше ушли от природы, потому что предпочитаем рациональные действия иррациональным, а они, как и многие тысячелетия назад, живут чувствами. Тем более, что мы говорим о Марии Алехандре, у которой период взросления прошел в самом нецивилизованном месте, где можно только одичать и озлобиться. Так зачем же обвинять ее за это, проще…

— Проще полюбить другую? — усмехнулся Камило. — Это ты хотел сказать, дружище? Я и сам это знаю, но и во мне, видимо, слишком много иррационального… Но что сейчас об этом говорить, мне надо застать их вдвоем и потребовать решительных объяснений. Поэтому я сейчас поеду к ее дому и буду ждать там, до тех пор, пока не появится Себастьян. А, после своего освобождения, он, наверняка, помчится прямо к ней.

— Ты ведешь себя, как подросток…

— Но это лучше, чем вести себя, как подонок!

— А кто сообщит Себастьяну о его освобождении?

— Адвокат, — коротко ответил Камило и, осушив свой бокал, сделал знак официанту.

— Если я тебе понадоблюсь, то ты знаешь, где меня найти, — сказал Мартин, поднимаясь со стула. Камило вяло кивнул и задумчиво посмотрел в камин, декоративное освещение которого создавало иллюзию пляшущих языков пламени.

"Иллюзия, все только иллюзия, — подумал он, — и ей нельзя наполнить жизнь, как нельзя согреться у этого фальшивого огня…"

— Но ведь ты же не любишь Камило, — уверенно произнесла Алехандра, сидя в квартире своей матери и возясь с Даниэлем.

— Тсс! — Мария Алехандра сделала предостерегающий жест, а затем обратилась к мальчику. — Даниэлито, ты не хочешь показать Алехандре свои рисунки? — Он кивнул, и тогда она добавила. — Ну, тогда сбегай в свою комнату и принеси их сюда.

Когда они остались одни, Мария Алехандра пояснила.

— Он очень болезненно реагирует на все разговоры о Камило и о моей предстоящей свадьбе с ним. Знаешь, кого он тут недавно нарисовал?

— Кого?

— Меня, причем такой толстой, что я никак не могла понять в чем дело, пока он сам не объяснил, что я просто беременна от его отца.

Алехандра улыбнулась.

— Ну, вот видишь, даже Даниэль понимает, что ты любишь Себастьяна, а не Камило.

— Не понимаю, — немного грустно сказала Мария Алехандра. — Почему все в этом так уверены? И почему никто не может объяснить мне, что такое любовь? Я столько раз уже ошибалась, прислушиваясь к зову собственного сердца, что теперь решила поступать разумно, выбирая то, что мне больше подходит.

— И именно поэтому ты в последнее время, так неспокойна и задумчива, — рассудительно заметила дочь. — А вот я, наоборот, руководствуюсь только своими чувствами и потому счастлива, уверена в себе и не мучаюсь какими-то надуманными противоречиями. Чем непосредственнее ты поступаешь, тем правильнее получается в итоге…

Мария Алехандра с некоторым удивлением взглянула на дочь.

— Ведь ты же сама знаешь, каким замечательным человеком является Камило, как давно и преданно он меня любит и сколько он уже для меня сделал. Неужели я смогу взять назад свое обещание выйти за него замуж? Да после этого я перестану уважать саму себя!

Алехандра пожала плечами и в этот момент раздался звонок в дверь. Ансельмо открыл дверь и в гостиной появился взволнованный Себастьян. Первым делом он порывисто подхватил на руки Даниэля, с радостным воплем бросившегося ему на шею, и лишь затем повернул свое бледное лицо и поздоровался с Марией Алехандрой и ее дочерью.