Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

— Извините, но я случайно заметила, как к вам подошла во-он та девушка с рыжей шевелюрой. Она вам что-то сказала и даже, как показалось, кивнула в мою сторону. Не могли бы вы объяснить, что именно?..

Лицо собеседника окончательно замкнулось.

— Извините, Оля, но о таких вещах даже говорить неудобно… — в голосе мужчины звучала неприкрытая настороженность. — Она сказала… извините, если я вас обижу…

— Так что же? — с напором вставила я.

— …что вы — ее любовница… Якобы вы нетрадиционная пара.

— Я?!.. — от несправедливости обвинения мне захотелось кричать на весь пляж. — Это неправда!.. Никакая я… не нетрадиционная! Очень даже традиционная!

— Смотря что считать традицией, — собеседник неожиданно быстро взял себя в руки. — И вообще: вы спрашиваете, я отвечаю. Она говорит: мол, вы приехали в Турции провести медовый месяц, поссорились… уж извините, не знаю, из-за чего… и теперь вы хотите позлить свою «половину», заведя роман с мужчиной. А женщины вашей ориентации, как я понимаю, нас, мужчин, на дух не переносят?

Моим первым и естественным желанием было подойти к рыжей-бесстыжей и в резкой форме потребовать объяснений. Однако я сразу же осеклась: подобная разборка окончательно укрепила бы моего нового знакомого в справедливости слов этой лахудры. Да и выяснение отношений в людном месте человеку чести не делает… Оправдываться было и вовсе бесполезно: чем больше в таких ситуациях оправдываешься, тем больше начинают сомневаться в твоей искренности.

— Эта рыжеволосая себя хоть назвала? — безнадежно спросила я, отставляя «Баккарди» со льдом. — В смысле — представилась вам по имени?

— Нет. Но я бы назвал ее… м-м-м… «амазонкой». И вообще, — любитель афинской культуры натянуто улыбнулся, то ли подтрунивая надо мной, то ли сочувствуя, — в лесбиянстве нет ничего предосудительного. Древнегреческая поэтесса Сафо тоже была лесбиянкой. И все эти древние воительницы-амазонки прекрасно обходились без нас, мужчин…

— Тогда извините… — пробормотала я и, подхватив вещи, поплелась в сторону бара.

Однако рыжая исчезла с пляжа столь же неожиданно, как и появилась. Было очевидно одно: она живет где-то в нашем крыле отеля…

…Сидя на вечернем пляже с томиком «Легенд и мифов Древней Греции», я мучительно соображала: почему эта совершенно незнакомая женщина решила мне вредить? Ведь я никогда ее прежде не видела, равно как и она меня! Невольно вспомнились и странные рыжие волоски, обнаруженные Никитой на ветвях мусульманского кладбища, и кусок пористой резины, невесть как попавший в бензобак нашего «Уно»…

Я строила десятки предположений, одно нелепей другого. Но ни одно из них не тянуло даже на правдоподобную версию. И потому я решила: будь что будет. Вернется Никита — посоветуюсь с ним. А пока лучше всего посидеть где-нибудь в кафе при гостинице и охладиться хорошим сухим вином. Белое сухое вино, если оно действительно хорошее, всегда действует на меня расслабляюще…

Старенький грузовичок нарезал поворот за поворотом. Дорога шла вдоль береговой линии, повторяя все ее изломы. Справа от нас синело наморщенное волнами Средиземное море, слева высились горы, поросшие лесом. Круглова первым делом дозвонилась с мобильника до своего турецкого босса и радостно сообщила ему, что не позже пяти вечера мы должны оказаться в том самом Гюндокду. «Отметившись», она сделалась очень беспечной.

На узком сиденье нам с Юлей было вполне уютно. Мы одновременно соприкасались плечами и бедрами. Турок-водитель оказался разговорчивым, почище вокзальных таксистов. По-русски он говорил вполне сносно, если не считать ужасного акцента и неправильных ударений. Явно изучал язык не в университете. Естественно, разговор с первых километров завертелся вокруг похищенной скульптуры. Все-таки это была новость номер один.

— Честно говоря, — он вертел разболтанный руль, стараясь удержать грузовичок на полосе, — я так думаю, что эта самая Венера на самом деле ничего не стоит. Ее музейщики придумали.

— Это как? — удивился я.

— Надо же им как-то людей к себе заманивать. Вот и придумали, будто она огромных денег стоит. Была бы из золота — другое дело.

— А… я уж думал, что ее вообще не существует. Но ведь всего за несколько часов до похищения я видел ее собственными глазами, — вставил я.

— Ну и что? На самом деле никакой Венеры и не было. Сделали статуэтку, позеленили ее, подбросили в раскоп археологам и выставили. Реклама все может. — Водителю вовремя попался на глаза бигборд с рекламой придорожного ресторана. — На самом деле там самая страшная кухня. Никогда в этом не обедайте.