Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

— Вы специалист по художественно-культурным ценностям? — издевательски поинтересовалась Юля Круглова.

— Естественно. Я работал в Москве, — серьезно отозвался водитель.

Сразу же в моей голове всплыли громады строек, на лесах которых мелькали брюнетистые головы сыновей Малой Азии.

— Ах, вот откуда такие познания в русском, — не удержалась Круглова, пораженная количеством слов, сыпавшихся из турка.

— Я ремонтировал ваш Кремль вместе с Бородиным! — многозначительно добавил водитель. — Все эти «культурные ценности» абсолютно новыми привозили из Италии, и мы монтировали их во дворцах. Так что меня поддельной стариной не удивить, — хохотнул он, — там и русский выучил, и на собственное дело заработал. Теперь у меня три грузовика, работаю с сыновьями.

— Кремль давно ремонтировали, — напомнил я.

— Я ваш язык стараюсь не забывать. Бизнес! Теперь кто по-русски не умеет, денег у нас не заработает. Ни в одну гостиницу на побережье не возьмут, ни в один магазин. Русские туристы хорошие люди. Щедрые. Вот как вы, например. А в Москве я разного насмотрелся — мафия. — Водитель произнес это страшное слово с опаской.

— Что, прямо на реставрацию в Кремль бандиты приезжали и деньги требовали? — Мне припомнились разгульные девяностые годы.

— Нет, в Кремле охрана, но мне другие турки рассказывали, кто в городе работал. К ним приезжали. Прямо с автоматами. Не знаю, как там у вас теперь, но десять лет назад мафия грозила повсюду. — В глазах водителя ожил подзабытый ужас.

— В самом деле, было такое, — признала Юля, — правда, я плохо помню.

— Тогда все в ход шло: и паяльники, извините, в задницу засовывали, если кто платить отказывался, и утюги на живот ставили, и карандаши в уши загоняли, и гвозди. Ужас! — Турок боязливо поморщился.

— А больше вы в Россию не ездили? — Меня забавляло то, что он и не подозревает, какой груз у него за спиной.

— Нет. Зачем? Деньги заработал и вернулся.

— Ну тогда вы всего и не знаете. Про мафию просто в газетах писать перестали, а она по-прежнему свирепствует. — Я просто решил поразвлечься, фобии иностранцев относительно русских меня всегда раздражали, и захотелось узнать, до какой степени наш водитель способен поверить в вымыслы о наших людях.

Юле явно не нравилась тема, но она молчала, все же разговор в дороге — гарантия того, что водитель не уснет за рулем.

— Я вам скажу правду, — я перешел на шепот, точно таким же голосом я рассказывал Оле в детстве про всякие мистические кошмары и готические ужасы.

Турок непроизвольно напрягся.

— Да?

— Наши туристы только кажутся вам поголовно милыми людьми. Среди них тоже есть мафия.

— Не может быть! Мафия стреляет, режет, убивает. А ваши туристы ведут себя очень спокойно. Загорают, купаются, ну… иногда выпьют лишнего. Подерутся, но только между собой. Местных не трогают.

— Наши мафиози приезжают в Турцию отдыхать, а не работать. Потому и ведут себя смирно. Но иногда случаются и разборки, такие же, как и в России.

— Не может быть.

— Еще как может! Просто пытки, о которых вы говорили, всякие паяльники, вставленные в задний проход, утюги на животах, электрические провода, присоединенные к детородным органам, теперь не в моде.

— Почему? — водитель тоже перешел на шепот.

— Следы на теле остаются. Теперь для выбивания денег из бизнесменов используют гробы. Последний писк мафиозной моды.

Круглова неодобрительно посмотрела на меня, мол, зачем провоцировать.

— А как это? — искренне заинтересовался турок.

— Бандиты похищают бизнесмена, и если он отказывается платить, кладут в гроб, зарывают на денек в землю, чтобы подумал. Действует безотказно. И никаких следов на теле.

Водитель осмысливал услышанное.

— А если не заплатит, даже после того как выкопают? — Было видно, что он поверил и даже успел примерить себя на роль похищенного. — Бывает же, что денег не окажется.

Я пожал плечами:

— По-разному бывает. Или назад закопают, или дырки просверлят и в воду бросят, или пилой распилят. Распиленные гробы часто в лесах под Москвой находят. Пустые. Мясо дикие звери растаскивают.

Недоверчиво улыбающийся турок крепко задумался, а потому пропустил «спящего полицейского». Грузовик тряхнуло так, что я больно ударился макушкой в потолок.

— Осторожнее, не дрова везете, — вырвалось у Юли Кругловой.

Водитель машинально бросил взгляд в кузов. Челюсть у него тут же отвисла. От встряски картонная упаковка, в которую был завернут выставочный гроб, развалилась. Торжественный и мрачный, он перекатывался теперь на колесиках от борта к борту.