Елена Ласкарева - Вся жизнь — игра

А Лучано погрузил в лукошко три сырных круга и гордо зашагал дальше.

Лицо его светилось азартом. Он стал возбужденно объяснять Маргарите:

— Ваш базар — такой же, как наш базар, итальянский. Это не просто приобретение продуктов, это спорт! Соревнование, понимаешь? Как ипподром.

— Да ну? А я считала, что это просто маленький бизнес.

— Нет, нет! Это игра. Кто кого. Тут весь интерес в том, чтобы… как это…

— Торговаться?

— Торговаться!

— Я так не привыкла. Я не умею. Ведь торговаться — это немного стыдно.

— Не стыдно, а весело. Я тебя научу. Хочешь?

— Хочу!

Конечно, Маргарита охотно возьмет у него урок рыночной, в прямом смысле слова, экономики. Ведь это продлит их пребывание в торговых рядах.

В пику Георгию!

Хотя практического смысла для нее в навыке торговаться не было никакого. Во-первых, она не испытывала денежных затруднений. Во-вторых, для нее любой коммерсант мужского пола и так всегда занижал цену.

По рядам тем временем прошел шумок. Новость о нахальном итальянце, который держит в черном теле спутницу необыкновенной красоты, передавалась по цепочке, из уст в уста.

Лучано бросил вызов — и кавказский рынок принял его. Торговцы, бывшие конкуренты, мгновенно сплотились, чтобы дать наглецу отпор.

Это был поединок одного южанина против целой армии южан. Что ж, соревнование — так соревнование, ипподром — так ипподром. Погоняй, поехали! Да с ветерком!

Происходило состязание так. Маргарита приближалась к очередному прилавку и, скромно потупившись, указывала наманикюренным пальчиком на приглянувшееся ей наливное яблочко:

— Хочу вот это.

— Всего одна штука? — обижался продавец и назначал за штучку цену трех ведер. Это была его первая сольная реплика.

Тут на авансцену выходил Лучано и цветисто разыгрывал свою часть партитуры. Не зная российских цен, торговался до хрипоты, доказывая неразумность подобной дороговизны.

Продавец выдвигал свои аргументы, итальянец — свои. В конце концов Джерми «выторговывал» целых два яблока по цене двух ведер.

Он погружал их в лукошко и шел дальше: к сливам, например. Там происходило то же самое. Маргарита от души наслаждалась этим представлением. Если честно, она даже не знала, болельщицей какой стороны является. Ее забавлял сам процесс.

Покупок было много, пришлось приобрести еще одну корзину, которую Лучано купил в несколько раз дороже, чем первую. В азарте он уже запамятовал стартовые цифры. Вот тебе и бизнесмен! Игрок он в душе, а никакой не коммерсант! В самом деле, Понтини был прав: без опытного старого управляющего «Колизеум» точно прогорел бы!

В результате поединка между рынком и Лучано Джерми, как принято говорить в пошлых спортивных комментариях, «победила дружба».

Каждая из противоборствующих сторон осталась довольна. Лучано уходил с рынка, нагруженный покупками, считая себя в крупном выигрыше. Хотя для среднего россиянина уплаченные им суммы были бы целым состоянием. Но он торжествовал: не только сэкономил, как ему казалось, много денег, но и блеснул своей коммерческой сметкой перед Маргаритой.

Продавцы, посмеиваясь, подсчитывали прибыль: в жизни не встречали подобного простака!

Короче, и тот, и другие считали себя победителями.

Эх, мужчины, мужчины! Сильный пол — глупый пол. Вы и не подозреваете, что на самом деле одержала победу лишь одна Маргарита!

Это, несомненно, была крупная победа. Прямо как у Александра Македонского. Возвращаясь к «Жемчужине», она еще издали заметила у главного входа знакомую плечистую фигуру… Георгий нервно расхаживал по ступеням туда-сюда, порывисто затягиваясь сигаретой. Не докуривал до конца, выдергивал из пачки новую, делал пару судорожных затяжек и снова бросал…

Он был в строгом костюме стального цвета — приоделся для решающего раута переговоров. Непривычный, нелюбимый им пиджак мешал двигаться и, кажется, даже дышать. Галстук был приспущен и сбился на сторону. Он щурился сильнее обычного — не то от солнца, не то от сигаретного дыма, не то от злости.

Это зрелище было для коварной Львицы подобно целебному бальзаму. Упиваясь им, она даже замедлила шаг. Предвкушала тот триумфальный момент, когда Кайданников наконец заметит их.

Чуть поодаль на лавочке сидел Джузеппе Понтини. Диретторе выглядел уставшим, но старался бодриться. Он тоже был одет торжественно, с Иголочки, в элегантный деловой костюм. Но его старческие шишкастые ноги были босыми: чтобы дать ступням отдохнуть, он снял и сверкающие длинноносые лакированные полуботинки, и даже носки.