Вадим Андреев - Встреча влюбленных

— Может быть, так оно и было? — спросила Хусна. — А теперь вы поддались на новизну чувства и вам показалось, что предыдущее только ошибка…

— Нет, — покачал головой Джахангир. — Я никогда не испытывал ничего подобного тому, что принесла в мою жизнь ты. Мои чувства слишком сильны, слишком ярки для того, чтобы я мог заблуждаться — никогда не было у меня такого с Насемар… Это все равно, что сидеть в полутемной комнате при одной свече, а потом вдруг увидеть в ней шаровую молнию: и страшно, и ослепительно светло. Разве тут можно ошибиться?

Хусна порой вспоминала его слова. В ее жизни не случилось и свечи, что уж говорить о чем-нибудь поярче… Должно быть, она отдала всю душу танцу, так что для мужчин не осталось ничего.

Ей нравился Джахангир, но и он был не более, чем поклонник — приятный, но не необходимый. Она знала, что он готов жениться на ней. Когда он сказал об этом впервые, Хусна решила, что это случайно вырвавшееся обещание, о котором он потом пожалеет. Но Джахангир возвращался к этой теме снова и снова. Он хотел, чтобы она стала его женой.

— Я не смогу уже жить без тебя, Хусна, — признался он. — Ты должна быть моей.

— Я никогда не буду вашей любовницей, и вообще ничьей, — твердо ответила Хусна. — Вы знаете, что я уже прошла через это. С меня довольно.

— И не надо! Я слишком люблю тебя. Ты будешь мне не любовницей, а женой! — горячился Джахангир.

Женой? Разве это возможно? Хусна была слишком благородна, чтобы принять такое предложение. Она опозорена, на ней пятно, которое не смоешь. Если еще забыть о ее происхождении — а кто из недоброжелателей забудет об этом? Жениться на ней — значит, разделить с ней ее позор, навлечь на себя всеобщее презрение, замарать честь рода — надолго, на многие десятилетия, так что даже внуки будут проклинать деда, уготовившего им такое будущее. Над ее мужем станут смеяться, ему не подадут руки, с ним не захотят иметь дел.

— Разве вы не понимаете, на что обрекли бы себя, женившись на такой, как я? — спрашивала Хусна у Джахангира.

Он понимал, но упрямо стоял на своем. А ведь была еще и Насемар, которую до глубины души оскорбляла мысль о появлении в доме второй жены, даже если бы это была не танцовщица с сомнительным прошлым, а девушка из самого знатного рода в округе. Были дети, которые тоже непременно стали бы объектами насмешек. Была родня, которая отвернулась бы от Джахангира.

Он не мог не думать об этом, но что значили все эти беды в сравнении с его любовью?!

— Ты достойна быть королевой мира, а тебе отказывают в праве стать женой, матерью, хозяйкой дома! — с горечью говорил Джахангир, сжимая ее руку. — Ты чище, добрее, лучше, чем все, кто кричит о добродетели. Я помогу тебе подняться и стать выше их!

Подняться? Встать над людьми, чтобы доказать свое презрение к их несправедливому мнению о ней? Этого ей было совсем не нужно. Она хотела другого: очищения — истинного, а не формального, не в глазах тех, кто презирал ее. Она хотела снять со своей души тяжко давившее бремя прошлого. Став женой Джахангира, Хусна, возможно, и поднялась бы до уровня своего мужа, но ни о каком очищении в этом случае и мечтать было нельзя. Наоборот, она чувствовала бы себя еще хуже. До этой минуты она никому не сделала зла, а тут принесла бы горе его жене, детям, да и ему самому. Ведь это теперь, ослепленный чувством, Джахангир думает, что любовь защитит его от недоброжелательства окружающих, что ему все равно, что скажут, что подумают о нем люди. Но когда пройдет ослепление, все станет на свои места, и он проклянет принятое решение связать судьбу с той, о которой всякий может сказать нечто оскорбительное.

Но что способно принести долгожданное очищение? В каком пламени может сгореть, наконец, это проклятое прошлое? Говорят, очищает любовь, только она способна дать силы заново начать свою жизнь. Но где она, когда придет и придет ли вообще? Как ее найти? Может, распластавшись в пыли, молить о ней Бога как о великой и незаслуженной милости: Господи, пошли мне ее, награди меня любовью, защити меня ею и спаси! Или, будто охотник, бродить по земле, высматривая ее следы, готовить западни, помещая в них, как приманку, свое беззащитное сердце?

Хусна все сразу поняла, когда появился Ахтар Наваз. Вот оно, то, чего она ждала и о чем мечтала! Еще на улице, когда он только подхватил ее и уберег от падения, она почувствовала, что этот человек войдет в ее жизнь. Уверенность в этом как будто ни на чем не основывалась и удивила Хусну. Но она не только не пропадала, она крепла и развивалась в ней. Хусна надеялась, что он войдет однажды в дверь ее дома, хотя и не знала, принесет ли счастье его появление. Но уж любовь-то оно принесет!