Хизер Грэм - На всю жизнь

Она добралась до его джинсов. И взвившейся взволнованной осой зажужжала, скользнув вниз, блестящая серебристая "молния". Джинсы упали на пол. А торопливые пальцы уже добрались до узких голубых плавок и жаждали разоблачения скрываемой ими тайны. И тайна не заставила себя ждать. Глухой темный огонь обжег сердце Кэти, когда ее рука коснулась таившегося в них богатства.

Джордан застонал. Он горячо стиснул ее мокрые, дрожащие от любви плечи, вытащил Кэти из покрытой пеной ванны. И их тела соединились в мощном, страстном порыве.

- Повернись, - шепнул он ей.

И вот уже, прижавшись к ее спине всем своим крепким, упругим телом, он жарко ласкал ее нагую трепещущую грудь, живот, нежные волоски между бедер. Он заставил ее нагнуться вперед, и их тела вновь слились, двигаясь в едином восторженном ритме.

Кэти чувствовала невыразимое блаженство. Ее губы бормотали бессвязные нежные слова, а руки с судорожной силой стискивали влажные края ванны. Она выгибалась, стонала, вздрагивала и вдруг закричала так громко, что сама в испуге зажала себе рот ладонью.

- Ничего. Все прекрасно, - прошептал ей на ухо Джордан.

Он все еще сжимал ее своими сильными руками. И Кэти успокоилась и улыбнулась своему минутному испугу.

В дверь постучали. В коридоре раздался голос Джереми:

- Кэти, с тобой все в порядке?

Отстранив Джордана, Кэти закуталась в полотенце и вышла из ванной. Остановившись у двери, она принялась успокаивать Джереми:

- Все хорошо. Просто я уронила баночку с кремом и сама же испугалась. Извини, что разбудила тебя. Можешь спать дальше.

- Ну что ж, если с тобой все впорядке, я и правда пойду еще немного посплю.

- Иди, конечно. У меня все прекрасно.

Кэти обернулась и взглянула на Джордана. Он стоял рядом, неторопливо натягивая джинсы и с улыбкой посматривая на нее.

- Так, значит, ты уронила баночку с кремом? - засмеялся он. - А я и не знал, что это так называется.

- Помолчи ради Бога! - нахмурилась она. - Тебе так хочется говорить пошлости?

И, резко повернувшись к Джордану спиной, отправилась в ванную. Он поймал Кэти за руку и, приблизившись, заглянул ей в глаза. Его глубокий, нежный взгляд, казалось, проник ей в самую душу. И она смущенно прищурилась, но не попыталась освободиться из его рук.

- Прости, - прошептал он ей на ухо, - я не хотел расстраивать тебя.

- Я не сержусь. Во всем, что со мной случается, я предпочитаю винить только себя.

- Но я, наверное, тоже не всегда бываю на высоте?

- Что ж. Я ведь немного старше тебя, а значит, большая доля ответственности и за это тоже лежит на мне.

- О да! - улыбнулся он. - По сравнению с тобой я еще совсем мальчик.

- И все же мне грустно, - вздохнула Кэти. - Сама не знаю почему.

- Странно. А я чувствую себя замечательно.

- Скажи, - смущенно опустив глаза, спросила она, - ведь мы расстались не потому, что у нас что-то не ладилось в наших сексуальных отношениях?

- Конечно, нет. С этим у нас всегда все было прекрасно.

- Да, но одного секса, увы, мало для создания крепкой семьи.

- Но и он очень важен.

- Не потому ли тебе так нравится Тара? У нее, наверное, самое красивое телосложение - просто мечта любого мужчины? И тебе очень хорошо с ней?

Кэти хотелось быть дерзкой, хотелось победить Джордана в этом непринужденном словесном поединке. Но он лишь печально улыбнулся в ответ.

- Тело-то у нее красивое, - согласился он.

- И к тому же молодое, - добавила она, недовольная, что сама же вынудила Джордана признать достоинства Тары.

- Но я всегда любил только твое. И ты сохранила его в замечательной форме.

- Неужели?

- Да. Я ведь тоже старался все эти годы выглядеть как можно лучше. Но когда я увидел рядом с тобой этого древнегреческого бога, я понял, что вряд ли смогу состязаться с ним.

- Это ты о Джереми?

- О нем.

- Тело-то у него красивое, - улыбнулась она, повторив интонацию Джордана. - Но мне всегда нравилось только твое.

- Спасибо.

- И ты сохранил его в замечательной форме.

- Неужели?

- Уверяю тебя.

- Чтобы доказать тебе это, я готов заниматься с тобой любовью бесконечно.

- Мы и так уже наделали много глупостей. Нам надо остановиться. Кроме неприятностей, это нам ничего не принесет.

- Одну неприятность мы уже имеем.

- Какую? - испугалась Кэти.

- Твоя рукопись. Как я ни старался ее спасти, она все же упала в ванну и, боюсь, безнадежно промокла.

- Что ты говоришь! - вскрикнула Кэти и со всех ног бросилась спасать погибающий роман.

Рукопись и правда была в крайне плачевном состоянии. Ее листы набухли и покоробились, а некоторые из них слиплись друг с другом и, расползшись на кусочки, превратились в кучу макулатуры - теперь уже в прямом смысле слова.