Хизер Грэм - На всю жизнь

Хизер ГРЭМ

На всю жизнь

Перевод с английского О.В.Репиной

Анонс

Когда-то Кэтрин была рок-звездой и счастливой женой гитариста Джордана Треверьяна, но покинула и мужа, и блистательный мир рок-н-ролла, потрясенная чудовищным убийством. Пронеслись десять лет, и они встретились вновь. Кэтрин и Джордан взглянули в глаза друг друга - и поняли, что время не в силах убить их по-прежнему обжигающую страсть...

Пролог

В спальне было темно. Стоя возле окна и напряженно вглядываясь в зыбкие очертания качающихся во дворе теней, он чувствовал, как какое-то смутное волнение исподволь охватывает его замершую в ожидании душу. Легкий ветерок мягко шевелил белую полупрозрачную занавеску перед балконной дверью. Матово поблескивала вода в бассейне, вырытом посреди патио - внутреннего дворика, а чуть левее и значительно дальше за широкой кроной старого клена виднелся прячущийся в кустах гостевой домик. Сияла яркая тропическая луна. А багровые и темно-лиловые краски еще не угасшего заката явно предвещали ночное ненастье: дождь, ветер, даже, может быть, шторм. Был конец лета. И жаркий влажный воздух, обычный для этого времени года, мокрой, душной пеленой окутывал все окружающие предметы, стелился мелкими капельками по стеклу галереи и густым клубком стоял в горле, затрудняя дыхание. Уж не эта ли духота сжимала ему грудь, заставляя беспокоиться?

Но где же она?

Джордан вновь и вновь с усилием вглядывался в ночной беспокойный мрак. Но за окном было тихо. А ведь всего несколько часов назад этот внутренний дворик наполняли звонкие, веселые голоса, смех, музыка; яркими разноцветными звездами мигали, переливаясь, маленькие китайские фонарики; сновали развязные, расторопные журналисты; слышался характерный, носовой и протяжный, бойкий говорок южан, пересыпанный звучными испанскими словечками. Все дышало весельем и беспечностью.

Но среди этой суетливой радостной публики, как казалось хозяину виллы, таилось какое-то напряжение; какое-то неотчетливое, почти неразличимое чувство опасности росло и росло в нем. И он подумал, что, возможно, все это началось еще раньше, там, во Франции, прошлым августом. Тогда Джордан почти задыхался от подобного же непонятного и жгучего волнения. Тогда он думал, что оно останется в прошлом; но, вероятно, помимо его желания это глухое, подспудное беспокойство затаилось где-то в темных уголках его души и теперь, воспользовавшись его замешательством, подобно дикому зверю, бросилось из своего сумрачного укрытия, чтобы вновь терзать и мучить его ослабевшее сердце.

Боже! Да что же это такое с ним творится? Почему другие могут беспечно резвиться, радуясь приятно проведенному вечеру и не замечая нависшей над домом беды, не дающей ему ни отдыха, ни покоя? Или он тоньше и чувствительнее их? Или вновь нуждается в близком человеке?

Да где же в конце концов Кэтрин?!

Он очнулся от своих мыслей и хотел было отойти от окна, но вдруг почувствовал - что-то словно бы держит его здесь, заставляя внимательно следить за качающимися во дворе тенями, зыбкими и сумрачно-красными в мутном свете угасавшего заката.

Друзья называли Джордана Треверьяна счастливчиком. Да и он сам временами думал так же. Ведь в его жизни было все, что соответствовало этому понятию: профессиональный успех, большие доходы, красавица жена и две прелестные маленькие дочки. Своего положения он добился собственным трудом, упрямо следуя намеченной цели. И вполне мог гордиться своей волей и постоянством. Джордан любил свою работу. Музыка была его миром, его судьбой. Теплые голоса клавишных, тонкое, прихотливое пение флейты, мягкие интонации гитары, самого любимого его инструмента, - все это заставляло быстрее биться сердце, страстно замирать в глубоких задыхающихся паузах, горячо трепетать в ответ на грозное металлическое гудение басов. Да, музыка, только она способна достигать истинного совершенства, только она может быть по-настоящему искренней. Ни люди, ни жизнь на это не способны.

Но что же так мучает его?

Он всегда стремился воссоздать для себя целостную картину мира, постичь его полноту и глубину. Однако большинство людей предпочитает замечать только самое простое, поверхностное. Джордана привлекали открытость, душевная теплота, взаимопонимание. Но почти все в этом мире одиноки, каждый замыкается в своей скорлупе. Людей отделяют друг от друга слова, которые они не осмеливаются высказать вслух, секреты, которыми стыдно поделиться с ближним.