Джо Гудмэн - От всего сердца

- Ради всего святого. Шоу, - подал голос чужак. - Неужели без этого нельзя обойтись?

Беркли чувствовала, что он не на шутку встревожен. Незнакомец задвинул ее себе за спину, но она догадалась, что его поступок продиктован отнюдь не заботой. Если Андерсон вновь даст волю рукам, этот человек не станет ее защищать.

- Я бы не сделал этого без необходимости. - В голосе Андерсона не было и следа раскаяния. Он ткнул пальцем в сторону Ната. - Следовало показать мальчишке, что я могу, и что собираюсь делать. - Он повернулся к Нату:

- Все ясно? Не вздумай рассказать о случившемся мистеру Джей-нуэю. Только навредишь Беркли. Ты, верно, думаешь, что он поможет ей, но результат будет прямо противоположный. - Нат молча пожирал его взглядом, в котором читался скорее вызов, чем страх, и Андерсон посмотрел на Беркли, предлагая ей внести ясность.

- Нат, я не хочу, чтобы ты рассказывал об этом мистеру Джейнуэю, заговорила она. - Я знаю, тебе трудно это понять, но для меня очень важно, чтобы ты держал язык за зубами. - Оправившись от удара, она подошла к Нату твердым шагом. Наклонившись так, что их глаза оказались на одном уровне, Беркли взяла его за худенькие плечи. В ее голосе не было мольбы - она ни за что не доставила бы Андерсону такого удовольствия, но Нат видел просьбу в ее глазах. - Никому ничего не говори. Так лучше для меня и для него, и потому я прошу тебя молчать. В свое время я сама все расскажу мистеру Джейнуэю, не сомневайся. Обещаешь?

Нат согласился не сразу;

- Это не я показал им ваши комнаты, - прошептал он, не допуская мысли о том, что Беркли сочтет его предателем. - Они знали, где вас искать.

- Понимаю. Они привели тебя сюда, чтобы заставить молчать. Они не хотят, чтобы ты выдал их, встретив в отеле. Я прошу тебя о том же.

- Но сегодня утром... вы и мистер Джейнуэй расспрашивали меня об этих людях. - Нат умолк, слишком поздно сообразив, что говорит лишнее. Беркли покачала головой, и мальчик после долгих колебаний нехотя сказал:

- Ладно. - Он вгляделся в лицо Беркли и тут же пожалел о своем обеща-нии. "Будь я храбрее, - подумал Нат, - я бросился бы на человека, который ударил Беркли, и дал бы ему сдачи".

Беркли выпрямилась.

- Нат согласен, - сообщила она Андерсону. - Можно, я уведу его отсюда?

- Открой ему дверь, но не вздумай сделать хотя бы шаг из комнаты.

Нат ушел, и Беркли повернулась к Андерсону. На ее лице застыло бесстрастное выражение. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не выглядеть перед Андерсоном уязвимой и беззащитной.

- Мне сказали, что ты умер, - промолвила она. - Я побывала на твоей могиле.

- Для того, чтобы сплясать на ней от радости.

- Ты всегда был плохим игроком, и тебя ждет очередное поражение. Услышав суховатый одобрительный смешок незнакомца, Беркли повернулась к нему:

- А вы, сэр? Как я понимаю, вы вошли в долю с Андерсоном?

- Так уж получилось, - ответил тот. - Жаль, что я в ту пору не имел возможности заручиться вашим мудрым советом.

Он чуть заметно склонил голову, и Беркли кивнула в ответ. Ее поразило сходство этого человека с Греем. Он был почти так же сложен, хотя его правильнее было бы назвать худощавым, нежели стройным. В отличие от Грея он не производил впечатления сильного, но сдержанного человека, однако держался заносчиво и с аристократическим высокомерием. У него были темно-каштановые волосы, и он отбрасывал их назад жестом, столь знакомым Беркли. Но после этого казалось, что волосы Грея размотал ветер. Незнакомец же аккуратно пригладил шевелюру.

Самым заметным отличием были усы и в меньшей степени цвет глаз. Их чистая голубизна напоминала Беркли воды Тихого океана. Они смягчали черты лица мужчины и его улыбку, временами становившуюся едко-насмешливой. Хотя он заступился за Беркли перед Андерсоном, она чувствовала, что с ним следует быть осторожной. Хорошо еще, что мужчина только кивнул и ей не пришлось подавать ему руку.

- Вы - Гаррет Денисон, - сказала она. Брови мужчины изумленно приподнялись.

- А вы действительно обладаете завидными талантами, - заметил он. Андерсон не преувеличивал, говоря о ваших способностях... и красоте. - От Гаррета не утаилось, что Беркли осталась равнодушна к его лести. Она молча смотрела на него, дожидаясь ответа на свой вопрос.

Увидев, что Беркли вздернула подбородок, Андерсон нахмурился. Такая самоуверенность была для него неожиданна и нежеланна. Слишком долго она оставалась предоставлена самой себе. Андерсон не сомневался, что Беркли уцелеет, но не предвидел, что ее дела пойдут столь блестяще. От хрупкого очарования Беркли, неизменно покорявшего их прежних клиентов, не осталось и следа. Взгляд ее приобрел твердость, она по-прежнему держалась спокойно и невозмутимо, но при этом с вызовом, что, по мнению Андерсона, совсем ей не шло.