- Мы поместим вас здесь, - объявила она. - Мадам Арно подумала, что вам будет трудно подниматься по лестнице. Ванная за этой дверью.
Он вошел вслед за ней, с тяжелым стуком сбросил на пол брезентовую сумку. Он был так высок, что его черноволосая голова почти касалась потолка.
Он обвел комнату пристальным взглядом.
- Я не могу здесь жить, - отрывисто бросил он. - Тут слишком тесно, а мне нужен стол для пишущей машинки.
Кейт продолжала сохранять ангельское терпение.
- Но ведь вы будете пользоваться конторой, не правда ли?
Его голова дернулась.
- Вы действительно собираетесь предоставить в мое распоряжение контору?
- А почему бы и нет? Что здесь странного? Он устало провел рукой по лбу.
- Довольно странная гостиница. Впрочем, бывают моменты, когда ничто не кажется странным. Ладно, тогда покажите мне контору.
Вслед за ней он захромал обратно и увидел заваленный бумагами стол. Его взгляд остановился на компьютере; он подошел поближе и с проблеском интереса осмотрел его.
- А это тоже входит в счет? - спросил он. Кейт вытаращила глаза.
- Простите?
Он терпеливо пояснил:
- Можно мне будет пользоваться этим, пока я здесь?
- Компьютером? Конечно. Он немного смягчился.
- Ну ладно, я, пожалуй, поживу здесь, раз уж вы не приготовили для меня номер побольше. Оказалось, терпению Кейт есть предел.
- Это очень любезно с вашей стороны, - ядовито заявила она.
Он поглядел на девушку так, словно она была частью интерьера.
- Я устал, - сказал он. - Мне хочется чаю. Кейт с испугом всмотрелась в его лицо и смягчилась. Он был очень бледен, под глубоко ввалившимися глазами лежали тени. Она заметила, какие длинные у него ресницы - темные, блестящие и загнутые так, что еще чуть-чуть, и они коснулись бы впалых щек. Если бы не плохой характер, он мог бы сойти за красавца.
- Может быть, лучше кофе? Француз просит чаю? Невероятно!
- Я сказал "чаю", - отрезал он. - Принесите в номер.
Он повернулся и пошел к себе, стуча палкой по половицам. Кейт раздраженно посмотрела ему вслед. Ей следовало бы проводить его, но сил на это уже не было. Конечно, ради Бекки она пойдет на все. Но что за грубый, неотесанный невежа! Даже если он только что из больницы, это не дает ему права так себя вести. Она была должна дать ему понять, что не потерпит хамства. Нахмурившись, Кейт пошла на кухню ставить чайник.
Это была обычная сельская кухня, перестроенная и оборудованная под нужды гостиницы. Кейт всегда считала ее веселым, бойким местом, но теперь, без Мари с ее неизменным передником на бретельках, стряпающей что-то на электрической плите, и Жака, околачивающегося во дворе и делающего вид, что он полирует старый черный "рено" Бекки, здесь было пусто и неуютно. Она зажгла свет и напомнила себе, что они скоро вернутся, и Бекки тоже, и все снова будет хорошо. Внезапно ее кольнул страх, и она задрожала. А вдруг Бекки не вернется? Вдруг у нее не просто аппендицит, а что-то другое, куда более опасное?
Чайник закипел, и она отогнала прочь ужасную мысль. Сразу после похорон матери - это было бы слишком жестоко. Нельзя впадать в уныние: ей понадобятся все силы, чтобы справиться с этим сварливым временным управляющим. Она должна попытаться простить ему грубость и капризы - ведь это авария так подействовала на него. Чем мужественнее человек, тем тяжелее он переносит болезнь и выплескивает раздражение на окружающих; она хорошо усвоила это на прежней работе.
Она налила чай в чашку, положила на тарелку несколько кулинарных изысков Мари, поставила все это на маленький поднос, прошла по коридору и постучала в крайнюю дверь. В ответ что-то проворчали, она ногой толкнула дверь и заглянула в комнату.
Он лежал на кровати, и глаза его были закрыты. Кейт подошла поближе и остановилась, глядя на него сверху вниз. Он был высок и худ, но под неказистой одеждой скрывались крепкие мускулы. Ни грамма лишнего жира. При закрытых глазах его черные ресницы казались еще длиннее. Зачем мужчине такое великолепие? Сейчас, когда он расслабился, выяснилось, что у него большой и тонкогубый рот, нос с горбинкой, а лоб высокий и слегка морщинистый. Кожа у него была бледная и цветом напоминала бисквит. В общем, внешность типичного француза.
Он открыл глаза и недоуменно посмотрел на девушку. Встретив взгляд глубоких темных глаз, она вдруг ощутила, как у нее заколотилось сердце. Это же неприлично - так бесцеремонно рассматривать незнакомого человека!
Читать дальше