Виктория Холт - Лев-триумфатор

- Нет причин для содержания вас под стражей. Если вы действительно беременны, то получите большую свободу. Вас содержали в изоляции потому, что ребенок должен быть только моим.

Я вспыхнула.

- И вы думаете, что я такая женщина, что могу взять в любовники любого из ваших испанцев в Лагуне? Вы оскорбили меня, сэр.

- Прошу прощения. Я не это имел в виду. Вашу служанку изнасиловали. В вас есть нечто необычное.., вы иностранка.., это опасно. Меня может не оказаться рядом, чтобы защитить вас.

- Надеюсь, что скоро буду вне вашей защиты.

- Я не меньше вашего хочу этого.

Я думала о его последнем визите ко мне, о том, как он смотрел на меня и как ответил, когда я приложила пальцы к его губам.

Я представила все это. Сейчас же он был бесстрастен, этот странный молчаливый человек.

***

Схватки у Хани продолжались долго. Они начались за сутки до того, как родился ребенок, - слабенькая девочка, маленькая, но живая.

Хани лежала в постели, необыкновенно красивая, с темными распущенными волосами. Ее милые голубые глаза светились радостью материнства.

- Я назову ее Эдвина, - сказала она. - Это похоже на имя Эдуарда. Как ты считаешь, Кэтрин?

Я была так рада за Хани, что любое имя было для меня хорошим. И все же иногда я боялась за нее. Тогда я и поняла, как много она значит для меня. Я вспоминала наше детство в Аббатстве и думала о том, что сейчас делает наша мама, думает ли о нас - ее дочерях, затерявшихся в Испании.

Ребенок занимал все наше время и мысли. Его появление вернуло нас к жизни. Я радовалась, когда смотрела на эти маленькие пальчики.

Через неделю после рождения Эдвины я окончательно поняла, что беременна.

Я встретила дона Фелипе в кабинете с торжествующей улыбкой.

- Сомнений нет, - сказала я. - Повивальная бабка осмотрела меня. Ваши неприятные обязанности закончились.

Он опустил голову.

- Сейчас нам самое время вернуться домой.

- Вы сделаете это в любое удобное для вас время.

- Вы осквернили меня, унизили, заронили в меня свое семя. Этого недостаточно? Я еще пленница?

- Вы свободны, - ответил он.

- Тогда я хочу вернуться домой.

- Для этого вам потребуется корабль.

- У вас есть корабли. Вы посылали их за мной, а теперь доставите меня домой.

- Сейчас в гавани нет кораблей.

- Тогда вы послали галион...

- Он оказался под рукой.

- Тогда, умоляю вас, отыщите возможность довести до конца нашу сделку.

- Я не заключал сделок. Я поклялся Небесами.

- Вы обещали, что я вернусь домой.

- Когда придет время, вы уплывете в свою варварскую землю и расскажете вашему пирату все, что видели здесь. Вы расскажете, что произошло с благородной юной леди и с вами. Вы можете сказать, что ее жизнь загублена и я отомстил ему за это. Вы подарите ему своего незаконнорожденного ребенка.

Я встала.

- Итак, когда придет корабль, я смогу уплыть?

- Все будет подготовлено, - сказал он. - Но я должен быть уверен, что вы носите ребенка.

- Он никогда не видел своего ребенка. Почему вы должны видеть вашего? И в этом вы тоже поклялись?

- Его ребенок уже родился, - ответил он. - Я должен быть уверен, что родится и мой.

- Вам не удалось полностью отомстить. Я не Изабелла. Вы оскорбили и унизили меня, но не отняли у меня разум.

- У вас будет ребенок, - продолжал он. - Вы не покините острова, пока он не родится.

Я вышла из кабинета. "Он сказал, что я уеду, когда ребенок появится на свет. Но он не хочет, чтобы я уезжала. - Я торжествующе засмеялась и решила:

- Он уязвим, и, когда я пойму, насколько, я отомщу".

Месть сладка, в этом нет сомнения. Она дает стимул к жизни.

Я начала понимать Фелипе.

***

Наша жизнь изменилась. Дон Фелипе больше не приходил ко мне, и я снова стала сама себе хозяйкой, а то, что в доме появился ребенок, способствовало нашему спокойствию.

Теперь у меня появилась своя спальная комната, и какая хорошая? Она перестала быть местом моего ночного унижения, и мое отношение к ней изменилось. Мне нравились со вкусом подобранные, хотя и темные интерьеры: гобелен на одной из стен, тяжелые, не пропускающие света шпалеры, сводчатый, украшенный занавесом проход, который вел в туалетную комнату и ванну. Все было оформлено в восточном стиле - позднее я узнала, что семья Фелипе жила в той части Испании, которая попала под мавританское влияние.

Удивительно было то, что вскоре я стала забывать обстоятельства зачатия ребенка, и думала лишь о новой жизни, растущей во мне, и о том, что скоро я стану матерью.

Я мечтала о своем ребенке и не могла дождаться его появления, не только потому, что тогда я вернусь домой, но и из-за страстного желания взять его на руки.