Виктория Холт - Обет молчания

Поскольку день выдался прекрасный, мы пошли в сад, где малыши могли бегать в свое удовольствие. Когда гости собрались уходить, Эдвард, стоя рядом со мной, выслушивал с важным видом слова благодарности. Андрэ поднялась в детскую, и мы с Эдвардом остались наедине.

10-2 Я улыбнулась ему с высоты своего роста.

- Праздник удался, правда? - сказала я.

- Праздник удался.

У него была привычка повторять подобные высказывания, как бы соглашаясь с ними.

- Итак, теперь, - продолжала я, - тебе действительно четыре года.

- В следующий раз мне будет пять.

- Да, пять лет.

- Потом шесть, семь и восемь.

- Ты заставляешь годы лететь слишком быстро.

- Когда мне исполнится десять, я буду кататься верхом без Джэймса.

- Думаю, да. Где тебе нравится кататься больше всего?

- Больше всего в лесу.

- Ты ездишь с Андрэ?

Он кивнул:

- И с Джэймсом. Иногда только с Андрэ.

- И тебе это нравится?

Эдвард опять кивнул:

- Мне нравится лес.

- Почему?

- Деревья, - сказал он. - И люди.

- Люди?

- Мужчина, - Какой мужчина?

- Это знакомый Андрэ.

- Андрэ встречается с мужчиной, да?

Эдвард кивнул.

- Что? Каждый раз?

- Почти всегда. Они разговаривают. Прогуливают лошадей. Андрэ все время следит за мной.

Она говорит: "Стой здесь, Эдвард".

- И ты стоишь.

Он кивнул.

- Ты знаешь этого человека? Он из госпиталя?

Он энергично замотал головой.

- Значит, это чужой?

- Он чужой, чужой.

Эдвард четко произнес слово и повторил его, как часто делал, услышав какое-нибудь слово впервые.

- Лес красивый, - сказал он. - Когда мне будет пять, я не стану сдерживать лошадь. Я поскачу быстро. Галопом...

- Не сомневаюсь в этом.

Я думала о встречах Андрэ с незнакомцем. Мужчина. Что ж, она молода и довольно привлекательна. До сих пор мне не приходило в голову, что у нее может быть поклонник.

Прошла половина сентября, а Роберт по-прежнему находился с нами. Доктора Эджертона не удовлетворяло его состояние, и он считал, что Роберту необходимо еще немного подлечиться. Доктор говорил, что хочет подольше понаблюдать за своим пациентом.

Мы все вздохнули с облегчением. Я часто ловила на себе тоскливый взгляд Роберта и готова была сделать все, лишь бы утешить его. Я прекрасно понимала, насколько несчастной почувствую себя, если он уедет, и как сильна будет моя тревога за него. Началось третье по счету сражение в районе города Ипр, где в это время шли особенно ожесточенные бои. Потери были огромными. Я содрогалась каждый раз, когда к нам поступали тяжело раненные, и у меня всегда возникала мысль, что среди них мог оказаться Роберт.

Сибил Эджертон говорила со мной о нем. Мы привыкли называть ее теперь Сибил. Миссис Эджертон звучало слишком официально, и она не была больше мисс Каррутерс. Она каждый день бывала в госпитале, приходя туда вместе с мужем и оставаясь до вечера. Она оказалась очень умелой, практичной, быстрой и совершенно лишенной сентиментальности. Это было благом для пациентом с тяжелыми ранениями, потому что создавало у них впечатление, что их состояние вовсе не так плачевно, как им кажется, и есть такие, которым намного хуже. Когда Сибил, собрав в одной из маленьких комнат раненых с поврежденным зрением, сумевших туда прийти, читала им Диккенса, мы с мамой не могли удержаться от улыбки. Они казались небольшим классом, а она очень походила на учительницу, но это было как раз то, в чем нуждались раненые. Брак с доктором поднял ее на новую высоту.

Со свойственной ей прямолинейностью Сибил Эджертон объявила мне:

- Роберт Дэнвер любит вас.

Я ничего не ответила, и она продолжала:

- Он хороший человек, и вы не сможете найти никого, кто бы так подходил вам.

- Я знаю его всю жизнь, - ответила я.

- Тем лучше. Он - полная противоположность своей сестре.

- Я знаю.

- Я уверена, что он сделал бы вас счастливой.

Для женщины самое лучшее - это состоять в браке.., при условии, что он удачен.

Положение замужней женщины принесло ей полное удовлетворение, и Сибил чувствовала себя достаточно подготовленной в этом вопросе, чтобы помочь другим достичь счастья.

Она смотрела на меня с умудренной улыбкой, всем своим видом показывая, что если я нуждаюсь в каком-нибудь совете, то должна обратиться к ней.

Мама тоже говорила со мной о Роберте:

- Не принято желать кому-то, чтобы он выздоравливал помедленнее, но я так надеюсь, что Роберт еще немного задержится у нас. Несомненно, эта проклятая война скоро кончится. Знаешь ли, Роберт действительно любит тебя.