Виктория Холт - Обет молчания

- Я знаю, что нравлюсь тебе, Люсинда, - сказал Роберт, - Я имею в виду, что ты-то не находишь меня скучным.

- Выбрось эти глупости из головы. Ты не скучен, и я очень, очень люблю тебя.

- Но... - грустно промолвил он.

- Просто это слишком неожиданно.

Его лицо озарилось улыбкой.

- Я действовал без подготовки? Я просто совершил грубый промах. Поверь мне.

- Нет, Роберт. Дело не в этом. Просто я еще не готова.

- Оставим это. Забудь мои слова. Мы поговорим об этом в другой раз.

- Да. Ты же знаешь, что я всегда счастлива быть с тобой. Я так обрадовалась, когда ты приехал в Марчлэндз. Но только сейчас...

- Ты не должна ничего объяснять.

Я повернулась к нему и обняла его, и на несколько секунд он прижал меня к себе.

- Роберт, - сказала я, - дай мне немного времени, пожалуйста.

- Хорошо... Я не сказал тебе одну вещь.

- Какую?

- В ближайшие три недели я должен пройти медицинскую комиссию.

- Что это значит? - в тревоге спросила я.

- Они определят, насколько я годен к военной службе.

- Не могут же они снова послать тебя на фронт!

- Посмотрим.

Несколько гостей вышли в сад, и к нам присоединилась тетя Селеста.

Я чувствовала себя очень обеспокоенной и выбитой из колеи. Мне было невыносимо думать, что Роберт покинет Англию.

У меня отлегло от сердца, когда прохождение Робертом медицинской комиссии пришлось отложить. Возникли небольшие сложности с его ногой.

По мнению доктора Эджертона, ей требовался покой, и медицинская комиссия согласилась подождать еще несколько недель.

Эдварду уже исполнилось четыре года. Я не знала точную дату его рождения, но мама предложила считать ею четвертое августа. В этот день Британия объявила войну Германии.

- Пусть он напоминает нам о чем-то приятном, а не только обо всем этом ужасе, - сказала мама.

Эдвард подрос. Он был полон энергии, довольно разговорчив и забавен. Мы все считали его исключительно смышленым ребенком.

Эдвард любил ходить в гости. Он уже побывал на нескольких днях рождений у ребятишек, живущих по соседству, а теперь пришла его очередь.

Мы пригласили десять детей, испекли торт, в который вставили четыре свечи, и придумали развлечения для ребят.

Эдвард любил Андрэ, но, мне кажется, что ко мне он испытывал совсем особые чувства. Я всегда стремилась уделять ему как можно больше времени. Несмотря на то что за мною в детстве ухаживала замечательная няня, родители всегда оставались самыми близкими мне людьми. Мне хотелось быть таким же человеком для Эдварда. Мне хотелось возместить ему то, чего он лишился из-за бегства своей бессердечной матери и гибели любящей приемной матери. Я не хотела, чтобы ему чего-то недоставало в жизни.

Я обычно читала Эдварду вечером перед сном какую-нибудь сказку и знала, что он с нетерпением ждет этого.

Андрэ говорила:

- Он любит меня как свою няню, но вас как свою мать.

- Бедный малыш! - сказала я. - Как это все печально для него!

- Не ждите, что я буду жалеть его! - резко возразила Андрэ. - Я считаю Эдварда одним из счастливейших детей. Вот он, имеющий все.., окруженный любовью. У него есть ваша мать, вы, я... и слуги, которые души в нем не чают и избаловали бы его, если бы я не приглядывала за этим.

- Потому что он просто прелесть.

Я понимала, что она думает о своем собственном детстве, которое было совсем другим. Бедняжка Андрэ! Меня очень радовало, что, живя с нами, она уже не казалась такой несчастной.

День рождения Эдварда праздновали в большой комнате. Совсем недавно я занималась в ней с мисс Каррутерс. Книги сложили в стенной шкаф, на большой стол, покрытый чернильными пятнами, постелили белую скатерть и расставили на нем джемы, блюда с пирожными и пшеничными лепешками. На самом почетном месте красовался именинный торт.

Все получили огромное удовольствие, когда Эдвард пытался задуть свечи, а остальные ребятишки сгрудились вокруг него. Все было с наслаждением съедено, а когда посуду убрали со стола, мы играли.

Было много смеха и шума. Огромным успехом пользовалась игра "передай пакет". Все пронзительно вскрикивали от восторга, когда музыка останавливалась и тот, кто держал пакет в руках, снимал с него еще одну обертку; восторг усиливался, когда музыка начинала играть снова и пакет передавался дальше, чтобы стать призом для ребенка, державшего его; когда музыка окончательно умолкала и показывалась раскрашенная коробка.

Андрэ оказалась хорошим организатором, и ей удавалось управлять детьми с разумной доброжелательной строгостью, необходимой в таких случаях.