Наоми Хортон: Мечтательница

Линдсей отпила кофе и тут же поставила чашку на стол: она боялась уронить ее - так сильно дрожали руки.

Сейчас не время унывать! Здесь должно было рекою литься шампанское, слышаться радостный смех и веселые поздравления, строиться чудесные планы. Но вместо упоения к глазам подступали предательские, злые слезы. Что с ней? Почему вместо счастья она ощущает гнетущую пустоту? Почему ей кажется, будто она лишилась самого дорогого на свете, а не получила блистательное будущее, преподнесенное на блюдечке с золотой каемочкой.

Да потому, что ты любишь его, глупая, глупая женщина! У нее внезапно стиснуло горло, и Линдсей закрыла глаза, пытаясь спокойно вздохнуть. Ты не переставала его любить все эти три года, надеясь, что он вернется, и ожидая его возвращения.

И он любит тебя. Он пытался объяснить и доказать это. Он даже отказался от конкурса проектов галереи Ванклифа в твою пользу, потому что знал, как это важно для твоей карьеры. Может быть, так, по-своему, он извинился за то, что унизил тебя, за то, что заставил тебя терзаться в мучительном гневе три года назад; может быть, Райан даже пожертвовал интересами своей фирмы, чтобы ты увидела, как он любит тебя.

Вчера вечером он не сказал тебе об отъезде, ибо сам еще не знал этого. Он не собирался покидать Бостон и хотел лишь как-то убедиться в том, что нужен тебе, но ты отвергла его и тем самым подтолкнула к бегству.

И вот он уехал.

Неожиданно для Линдсей вдруг стало очень важным найти Райана. Все не могло так просто окончиться. Даже если она опоздала, даже если вчерашняя ночь разлучила их, она не должна допустить, чтобы все так окончилось. Только не это, только не слепое повторение прошлого. Они обязаны хотя бы в последний раз попрощаться друг с другом.

Дрожащей рукой она нажала на кнопку переговорного устройства. Марг ответила сразу.

- Марг, позвони, пожалуйста, Агнес еще раз и выясни, куда уехал Райан.

Нетерпение одолевало Линдсей, озноб усилился. Она поднялась со стула, подошла к окну и постояла, глядя в него ничего не видящими глазами, пока не услышала позади себя стук открывающейся двери.

На нее хмуро смотрела Марг.

- Я толком ничего не поняла, Линдсей, но Агнес уверяет, что именно так он и сказал, слово в слово. Он, по-видимому, пытался заказать билет до Нью-Йорка, но все самолеты или задерживались, или возвращались обратно из-за тумана. Поэтому Райан погрузил свой багаж в машину и сообщил Агнес, что вместо полета предпримет путешествие в прошлое. - На лице Марг отразилось недоумение. - Ты что-нибудь понимаешь?

Путешествие в прошлое. Но в какое прошлое? В его прошлом было столько дорог, и все они переплетались между собой, как нити в гобелене.

И все-таки, если разобраться, дорога была одна. Линдсей отошла от окна, взяла сумку и плащ.

- Марг, я уезжаю на уик-энд.

- Уезжаешь? Ах, Линдсей. Сегодня днем тебя ждет у себя Анжела Боровейк, потом Карл принесет бумаги на подпись, и договор с Ванклифом должен быть...

- Дела подождут до понедельника, - спокойно сказала Линдсей, направляясь к двери. - Скажи всем, что я вернусь в понедельник.

- Но как мне связаться с тобой? - затравленно спросила Марг.

- Никак, - прошептала Линдсей, распахивая дверь кабинета. - Я буду жить в прошлом.

Глава 10

Это ошибка.

Линдсей пыталась не думать о том, что ожидает ее, заставляя себя внимательно вести машину по дороге, необычайно оживленной в предвыходной день. Впереди взметнулась к небу серебристая арка Сагаморского моста, разрезавшая туман словно гигантским лезвием ножа. Этот мост соединял Кейп-Код с материком - прошлое с настоящим.

Может быть, она не правильно поняла слова Агнес, и Райан поехал вовсе не на Кейп-Код. Или, быть может, отправился туда в поисках уединения, решив, что их чувство умерло и не стоит его воскрешать. Или, возможно, он не один и...

"Прекрати, - раздраженно оборвала себя она, - Райан там".

Он, наверное, добрался утром до берега Сельдевой бухты и побрел на север по пустынным песчаным холмам, где среди высоких золотистых дюн бежала извилистая асфальтовая велосипедная дорожка. Воздух, как всегда, был пропитан влагой и солью, а на низкорослых соснах и дубах рассыпал жемчуга туман.

Однажды днем они там любили друг друга, лежа на горячем песке, в ложбине, где пучками росла трава. Голубоватые сойки бранились над ними на своем птичьем языке, и ветер благоухал запахами сосновой смолы, сухой травы и моря. Райан накрыл ее своим нагретым солнцем телом, и они ласкали друг друга, подчиняясь медленным, вечным ритмам движения моря и ветра, связанные такими глубокими, непостижимыми узами, о которых не смели и говорить.