Барбара Картленд - Луна над Эдемом

Девушка подумала, как она была бы огорчена, если бы сад, на который она потратила столько труда и заботы, во время ее отсутствия оказался настолько заброшенным.

Накануне вечером она видела, как был сердит лорд Хокстон, и лишь благодаря хорошим манерам и самообладанию он ни словом не обмолвился об этом за столом.

Мало того, подумала Доминика, что сама она испытывала крайнюю неловкость и стеснение в обществе Джеральда Уоррена, но что должен был чувствовать лорд Хокстон, обнаружив, что его прислуга почти вся уволена, заведенные в доме порядки полностью изменены, сад пришел в запустение?

"Он мужественно принял этот удар," - подумала Доминика, и ей стало интересно, высказал ли он племяннику свое недовольство после того, как она ушла спать.

И в этот момент, словно продолжение своих мыслей, она увидела лорда Хокстона.

Верхом на лошади он выехал из-за дома и направился к дальнему берегу озера, туда, где через поток был переброшен небольшой мостик.

На нем была белая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Он был с непокрытой головой и в плотно обтягивающих бриджах для верховой езды выглядел молодым, стройным и подтянутым в отличие от своего племянника.

Доминика догадалась, что он тоже не смог уснуть и поэтому так рано уже был в седле. Может быть, он хотел осмотреть свои чайные плантации, а может быть, он решил отправиться на поиски Лакшмана.

При воспоминании о Сите и случившейся трагедии Доминику снова охватила дрожь. Ей было даже страшно представить, что должна была испытывать бедная девушка, прежде чем броситься в бурный поток и разбиться о скалы внизу, которые, возможно, как и сейчас, были окутаны туманом.

Стараясь отогнать от себя эти мрачные мысли, Доминика взяла висевший на спинке стула пеньюар, который мадам Фернандо включила в приданое, надела его поверх ночной сорочки и завязала на талии поясок.

Сшитый из тончайшего муслина, он был отделан кружевом и украшен бирюзовыми бантиками и казался ей слишком шикарным, чтобы носить его в спальне.

Однако, оглядевшись по сторонам, она должна была признать, что ее внешний вид прекрасно гармонирует с окружающей обстановкой.

Накануне вечером она была слишком взволнована и смущена встречей с Джеральдом Уорреном, чтобы как следует осмотреть дом, но тем не менее она успела заметить, что он был отделан с большим вкусом, столь необычным для мужчины, даже если он и был умелым строителем.

У нее осталось смутное воспоминание о мебели из черного эбенового дерева, представлявшего самый ценный материал, с которым работали цейлонские столяры-краснодеревщики, часть мебели была сделана из атласного дерева, которое в больших количествах росло на острове.

В ее прелестной спальне стоял комод из палисандрового дерева, высоко ценимого знатоками.

По приезде Доминика обнаружила, что все комнаты названы именами цветов.

- Где будет спать Доминика? - спросил лорд Хокстон у своего племянника.

- Я сказал слугам, чтобы ее вещи отнесли в комнату "Белого Лотоса", ответил Джеральд, - а вы разместитесь в соседней, которую, по-моему, вы называете комнатой "Красного Лотоса".

В его голосе прозвучал оттенок высокомерного презрения, словно он находил эту идею крайне нелепой. Но Доминике очень понравились эти названия.

Огромные цветы лотоса, белые и красные, являли собой такое великолепное зрелище, что было понятно, почему жители Востока относятся с таким благоговением к этому чуду природы.

Один ученый-ботаник рассказывал ей, что индусы считают, будто лотос существовал еще до того, как был создан мир, и все на земле произошло именно из этого цветка, отличающегося величием и совершенством.

Он показал ей гигантский красный лотос, который напомнил Доминике темно-пурпурную розу, мирно покоившуюся на огромных зеленых листьях, плававших в воде.

- Мне приходилось видеть огромные озера в тех местах, где ни разу не ступала нога человека, поверхность которых была полностью покрыта красными и белыми цветами лотоса, - рассказывал ей ученый. - Лотос считается цветком Будды, поэтому он служит основанием для большинства его статуй.

Доминика была уверена, что лорд Хокстон вспоминал именно об этом, когда продумывал интерьер ее спальни.

Темно-зеленый ковер на полу напоминал листья, а спинка кровати была вырезана в виде лепестков лотоса и окрашена в белый цвет с едва уловимым розовым оттенком. Стены также были белыми, и лишь у самого потолка чуть розоватыми. На портьерах руками местных мастеров был выткан узор из переплетенных цветов лотоса.