Барбара Картленд: Река любви

Герцог, очевидно, заинтересовался Лили Кэрнс, когда на прошлой неделе был представлен ей в Мальборо-Хаус.

Она жила на Севере <����Так шотландцы называют свои края, противопоставляя их остальной Англии (Югу).> и была дебютанткой в лондонских кругах, однако в ее внешности не было ничего сельского.

Ее золотисто-каштановые волосы, белая кожа и слегка загадочный взгляд привлекли всеобщее внимание, включая самого принца.

- Это ваш первый визит в Мальборо-Хаус? - услышал Гарри глубокий, довольно гортанный голос его королевского величества. - Насколько я понимаю, вы только что прибыли в Лондон.

- Я жила в Шотландии, ваше высочество.

- Чем же эта "земля телячьих потрохов" могла так соблазнить вас, что вы пренебрегли нами на Юге? - поинтересовался принц.

Лили одарила принца очаровательнейшей улыбкой.

- Я просто возвратилась домой, сир, став вдовой.

В тот вечер Гарри видел, что герцога неудержимо влечет в тот угол зала, где в собравшейся компании несомненно царила леди Кэрнс.

Гарри не осознавал этого тогда, но сейчас понял, что именно в тот момент судьба Миртли была решена и Счастливчик вновь увлекся прелестным личиком.

Отвечая на вопрос Гарри, герцог совершенно серьезно сказал:

- Лили Кэрнс так долго жила в Шотландии, что должна была привыкнуть к определенным трудностям, хотя не думаю, что их будет много на борту "Наяды".

- Я тоже надеюсь на это, - сказал Гарри. - Если меня ожидают неудобства, я не намерен присоединяться к тебе.

- После подобного крайне эгоистического замечания, - сказал герцог, - я возьму тебя в переход по пустыне на верблюде. Ты изнежился, Гарри, и тебе, несомненно, будет полезно взобраться на вершину одной из пирамид.

- Я отказываюсь говорить больше об этом абсурдном путешествии, запротестовал Гарри. - Я хочу спать. Устраивай все сам: приглашай любого, кто развлечет тебя и спасет от смертельной скуки в первые же двадцать четыре часа. Я же готов, о Господи, подчиниться твоей команде!

Герцог рассмеялся.

- Хорошо, Гарри, засыпай. Я организую все сам, включая соблазнительную красавицу из мусульманского рая для твоего развлечения.

- Ты можешь найти их и в Каире, - ответил Гарри. - Помни, Счастливчик, большинство женщин выглядят не самым лучшим образом, когда их укачивает!

Рассмеявшись вновь, герцог подошел к окну, чтобы задернуть занавеси, и вышел из комнаты.

Гарри закрыл глаза, но против обыкновения заснул не сразу.

Он думал о том, что это так похоже на герцога - внезапно направиться к "новым пажитям".

Именно этим он и был интересен своим друзьям. Еще в детстве он мог оставить вдруг игры, забыть обо всем и увлечься новым приключением, совершенно не думая о последствиях.

"Общение с ним всегда сулило забавные неожиданности, - думал Гарри. Да и теперь вот давно уже созрело время для его очередного интересного сюрприза".

Прошел почти год, как герцог мгновенно решил сделать нечто такое, чего никто не мог ожидать от него.

С тех пор он несколько успокоился, поскольку у него завязался исключительно страстный роман с женой известного политика, продолжавшийся семь или восемь месяцев, - еще до того, как в его жизни появилась Миртли.

Роман длился так долго, потому что встречи их были не столь частыми, как им хотелось бы.

Сильная занятость мужа этой леди в Палате представителей, казалось, была очень кстати, однако жене приходилось проводить много времени вместе с ним в его избирательном округе, а также сопровождать в поездках за границу.

Это было так не похоже на Счастливчика, но, что удивительно, его сердце все крепче привязывалось к этой леди в ее отсутствие, и он каждый раз с нетерпением ожидал ее возвращения.

Правда, подумал Гарри, это нетерпение Счастливчика было тогда понятно.

В двадцать семь лет леди была в расцвете своей красоты.

Наполовину русская, она обладала тем загадочным необъяснимым очарованием, которое, казалось, и привораживало к ней Счастливчика.

И все же даже этот роман герцога, как и все прочие, сошел на нет, что и предвидел Гарри.

Счастливчик почувствовал, что не может открыть более ничего нового в своей возлюбленной, и потому охладел к ней.

Гарри понял, что герцог брал от любивших его женщин все, что они могли ему дать, и, когда утолял свое любопытство, начинал ощущать потребность в свежем стимуле, который вновь подогрел бы его интерес.

Несмотря на свое огромное восхищение герцогом и глубокую любовь к другу, Гарри все же удивлялся, что Счастливчик родился столь богато одаренной натурой.