Барбара Картленд - Звезды в волосах

- Доброе утро, - сказала Гизела. - Мне жаль, что вы еще не поправились.

- Мне уже лучше, - устало произнесла графиня. - Почему вдруг такая спешка? Что случилось?

- Марию это тоже удивило, - ответила Гизела. - Боюсь, письмо мало что объясняет. Можете сами прочесть.

Она протянула листок графине. Та пробежала по нему глазами и, подойдя к камину, бросила в огонь.

- Было бы неразумно оставить его здесь, - пояснила она. - Возможно, из Вены действительно пришли какие-то новости. Я очень надеюсь, что ее величеству не придется возвращаться. Она так давно ждала возможности приехать поохотиться.

- Я тоже надеюсь, - машинально повторила Гизела.

- Итак, вы готовы? - спросила графиня. - Кареты должны быть уже здесь. Она посмотрела на Гизелу. - Вам нужно будет попрощаться с челядью. Пройдем вниз?

Гизела помедлила немного, прежде чем ответить.

- Я готова, - наконец сказала она, но знала, что говорит не правду.

Она не была готова. Она никогда не будет готова проститься с лордом Куэнби. Они медленно спустились вниз, шурша платьями по толстому ковру. Как и предупредила графиня, все слуги собрались в холле, выстроившись в шеренгу, все без исключения - от домоправительницы до младшей судомойки. Они хотели хотя бы одним глазком взглянуть напоследок на именитую гостью, которой прислуживали. Для них это было большим событием. И хотя их предупредили, что они должны беречь инкогнито вне замка, они для себя считали честью быть посвященными в тайну, которую собирались хранить, потому что им доверяли, им поверила сама императрица.

Когда Гизела сошла вниз, она подумала, что сейчас совершает, наверное, самый дурной поступок в своей жизни. Обмануть этих простодушных людей, разыгрывать перед ними спектакль было гораздо хуже, чем обмануть самого лорда Куэнби. Но тем не менее она в очередной раз решила не подводить императрицу.

Она прошла вдоль всего ряда, милостиво улыбаясь, грациозно протягивая руку старшим слугам, слегка кивая и даря улыбку младшим. Церемония вскоре закончилась. Прислуга разошлась по своим местам, а Гизела на секунду растерялась.

- Его милость еще не вернулся, мадам, - сообщил дворецкий.

- Тогда, я боюсь, нам придется ехать, - сказала Гизела, как ей самой показалось, тусклым и бесцветным голосом. - Передайте, пожалуйста, его милости, когда он вернется, что новости, поступившие из Вены, заставили меня немедленно отправиться в Истон Нестон.

- Слушаюсь, мадам.

Они подошли к входной двери. Ноги у Гизелы стали как свинцовые. Кареты ждали; в одной из них, в которой разместятся Фанни и Мария, лакеи устанавливали сундуки.

Неожиданно Гизела вздрогнула. По дороге навстречу им мчался лорд Куэнби, восседая на великолепном гнедом скакуне, который слегка взмок, как будто его долго и яростно гнали во весь опор.

Подъехав поближе, лорд Куэнби увидел кареты у дома. Он пришпорил коня и, как Гизела заметила, нахмурился.

- Чей это экипаж? - резко спросил лорд Куэнби.

Кучер на козлах ответил ему.

- Мадам уезжает, милорд.

Лорд Куэнби поравнялся с каретой, и теперь Гизела, наклонившись к окну, могла взглянуть ему в лицо.

- Мы должны ехать, - произнесла она немного неуверенно.

- Не сказав "до свидания"?

- Вас не было. А нам срочно нужно попасть в Истон Нестон.

Объяснение прозвучало довольно неубедительно, и она вдруг почувствовала себя как ребенок, застигнутый за шалостью.

- Не окажете ли вы мне любезность подарить несколько минут вашего времени, чтобы я мог проститься с вами подобающим образом? - спросил он.

Он смотрел прямо ей в глаза, и она согласилась не раздумывая.

- Нет, нет, - тихо возразила графиня, сидевшая рядом с ней. - Мы должны ехать немедленно.

Гизела уже не слушала ее.

- Я пройду в дом, чтобы попрощаться, - сказала она лорду Куэнби. - Это займет не более минуты.

Гизела не обратила внимания на испуганные протесты графини. Дверца кареты распахнулась, ступеньки были спущены, и она вышла без чьей-либо помощи, даже не дотронувшись до протянутой руки лакея. Лорд Куэнби к этому времени уже спешился и ждал ее на нижней ступеньке лестницы. Они вместе вошли в дом. Дворецкий поспешил распахнуть перед ними дверь в библиотеку. В камине пылал огонь. Аромат оранжерейных цветов смешивался с запахом сигар. В комнате было тепло и уютно, но Гизела не сводила глаз с человека, шагавшего рядом с ней. Он не проронил ни слова с того момента, как она покинула экипаж, и теперь, глядя на него, Гизела заметила на его лице не гнев, а боль. Его темные глаза смотрели тоже по-новому.