Маргарита Кармин - Царица снов

— Чем больше мы считаем себя недостойными, тем тяжелее нам мечтать о счастье, доверясь лишь словам, — ответил Гарви, обнимая Лолиану и приближая свою физиономию к ее лицу. — Я, прослушав вашу речь, честно говоря, до сих пор в сомнении: чем я мог привлечь ваше внимание, когда я перед вами — ничтожество? Мне нелегко поверить в вашу благосклонность и в мой успех, не получив никакого… хм, да как оно… хм… вещественного доказательства.

— Ах, боже мой, как безжалостна любовь! Она просто не знает удержу! Я, право, смущена. Ах! — воскликнула Лолиана, слегка отстраняя полицейского, который пытался поцеловать ее плечо. — Да, с ней нет никакого сладу. Однако, нет! Пустите меня. Нет, я не могу себе позволить такого. Пустите! Вы слышите? Ах, Гарви, как слеп ваш порыв! Ну подождите же, дайте мне дух перевести! Вы, сударь, чересчур настойчивы! Как можно! Вам нужно получить все, и неотложно! Вы, воспользовавшись… моей благосклонностью, полностью отдались своей страсти.

— Но если вы действительно любите меня и не сомневаетесь в том, что я люблю вас, почему бы нам… не проявить весь пламень любви на деле? — спросил Гарви.

— Однако ведь я говорила вам, что я не должна наряду с любовью забывать о долге. Если я уступлю вам, не прогневается ли на меня всевышний?

— О, вы боитесь небес? Не тревожьтесь! Бог видит вас, видит ваши муки, видит, как вы страдаете, оставаясь замужем за человеком, которого не любите; видит, как трудно вам, как он тиранит вас. Бог поймет вас!

— Но ведь это смертный грех! — в испуге ответила Ли, отстраняя от себя Бартли.

— Я буду молиться, и господь услышит мои молитвы, он простит вас. К тому же, для любовных грехов есть оправдание в благих намерениях. Не бойтесь ничего, доверьтесь мне всецело! За все последствия в ответе буду лишь я. В самом деле, упорство в подобном случае безрассудно. Подумайте сами: ну кто раскроет наш секрет? В этом поступке нет вреда. Поверьте, вовсе не грешно грешить, когда грех окутан тайной.

— Ах, я боюсь, что для меня иного и нет, кроме как позволить вам все и идти до конца. Пожалуй, только этой ценой я смогу сломить ваше… обидное недоверие ко мне. Конечно, мне трудно сделать этот шаг, но, видно, иначе мне вас никак не убедить. Вы так мало верите словам! Вам необходимы явственные доказательства, но уже не слова. Что ж, если мне необходимо уступить, то я должна поддаться вашим уговорам. И если этим будет свершен страшный грех, то пускай кается тот, кто всему этому виною. Сама я, видит бог, тут вовсе ни при чем.

— О да, не бойтесь!

— Но окажите мне сперва одну услугу!

— Тысячу, если хотите! Я готов выполнить ради вас все!

— Ах, пустите, мне жарко. Вот так. — И Лолиана, наконец, освободилась от тесных объятий и поцелуев Гарви. — Почему вы не пьете? Выпейте этот бокал за меня.

— О да! Ваше здоровье, милая! — И он опустошил бокал. — Да, но почему же вы сами не пьете?

— Бог свидетель, я не пью вина. Если вы настаиваете, я, конечно, сделаю это для вас, но за последствия уже не ручаюсь. — С этими словами она наполнила бокал и подала его Гарви с самым нежным взглядом.

— О, ты как всегда права, Ли! Пью за прекрасную Лолиану! — Он быстро проглотил вино и швырнул бокал на пол.

— Ах, что вы наделали, Бартли! Ведь он так дорого стоил. Это был подарок! — вздохнула Лолиана.

— Я плачу, моя дорогая. — И он швырнул на стол деньги.

— Он, правда, стоил чуть-чуть дороже, — как бы между прочим, сказала Лолиана, игриво обвивая шею полицейского руками.

— Я плачу, моя милая! — ответил Гарви, и на стол упали еще несколько монет.

Бартли протянул руки, чтобы обнять Лолиану, но хозяйка ловко ускользнула от него и отбежала в сторону. Полицейский встал, покачиваясь, и сделал шаг к ней. Но ноги его подкосились, и он рухнул на пол. Лили не двигалась с места. Через несколько секунд послышался ужасный храп — снотворное оказало свое действие.

— Отлично, — улыбнулась Лолиана, облегченно вздохнув, и подошла к спящему. — Эмми!

Вскоре в комнату вбежала служанка.

— Вот видишь, Эмми, — засмеялась хозяйка. — Мы знаем свое дело. Он немного поспит и многое забудет.

— Но у вас такой вид…

— Какой? — Лолиана оглядела себя.

— Как будто вы вырвались из лап тигра.

— Боже мой, так оно и есть! — засмеялась Ли.

Ее платье было измято, ворот был расстегнут до такой степени, что плечи остались оголены полностью, волосы растрепались, а глаза горели лихорадочно.

— Да, он хорошо постарался, — заметила Ли. — Ну, ладно, я приведу себя в порядок чуть погодя. А сейчас давай-ка перетащим его.