Маргарита Кармин - Царица снов

— Сударь, вы так любезны, — сказала Лолиана, опустив глаза под страстным взглядом Гарви, — и так снисходительны ко мне. Однако… я ведь понимаю, что при вашей профессии вы должны быть изысканно вежливы, это, наверное, вошло у вас в привычку… ведь я понимаю, что вы… Ах, боже мой, вас, наверное, совсем не занимает наш разговор!

— Что вы, Лолиана. Напротив. Вы не можете себе представить, как я счастлив, разговаривая с вами. Одно ваше слово, единственный ваш взгляд на меня дороже всего на свете.

— Ах, что вы! Право, вы жалеете меня!

— Не только. Но мне и вправду жаль вас. Ваша молодость проходит в скучной работе и однообразии. Вы, наверное, ничего и не знаете, кроме постоянных иголок и пяльцев. Неужели вас может устраивать общество вашей служанки и извечного батиста? Нет, я не могу поверить этому. Я знаю, я чувствую, что ваша душа стремится вверх, она жаждет высокого, жаждет люб… Хм! А вы так часто одна, ведь вы совсем не бываете нигде. Признаюсь: даже я, полицейский, случайно узнал о вашем существовании…

— Что же делать? Нам с мужем выбирать не приходится. Я, действительно, редко бываю на улице. Наше хозяйство хоть и не велико, но все же трудно вести его. У меня совершенно нет времени, чтобы сделать что-то по дому. Мне приходится работать, как говорится, день и ночь, поэтому нам и пришлось нанять служанку. Поймите, нам очень трудно приходится — денег и без того мало. Но что поделаешь? Ведь за хозяйством тоже нужно следить. Эмми — умница, она так хорошо помогает мне, но, признаться, нам и вдвоем нелегко. Я ведь почти не выпускаю из рук работу, а она то и дело бегает в магазин за нитками, варит, метет, помогает мне шить. Нам приходится вставать очень рано…

— О, сударыня, мне просто страшно слышать такие слова из ваших уст. Неужели и вправду так тяжела ваша судьба? — спросил Гарви Бартли.

— Да, капитан, мне пришлось многое вытерпеть — и душевных мук, и житейских забот, — вздохнула Лолиана.

— Но вы так молоды! — воскликнул Гарви.

— Да, и тем не менее… Это долгая история. Прошу вас, не заставляйте меня ее рассказывать.

— Я бы многое отдал, чтобы услышать ее, но ваше слово для меня — закон, и я умолкаю.

— Благодарю вас. Вы — настоящий джентльмен.

— Скажите, Лолиана, вы сразу узнали меня, как только увидели?

— Да, узнала вас, сэр.

— Умоляю вас простить меня, Лолиана, что в прошлый вечер я позволил себе слишком многое, когда подошел к вам. Я так боялся, что вы уйдете… а вы действительно ушли. Простите меня, если это возможно! Быть может, вы тогда не поняли меня, или я не так обратился… Но сейчас позвольте мне объясниться вам. Дело в том, что… как вам известно… мы, полицейские, обязаны следить за порядком в городе. И когда я увидел одинокую фигуру женщины на улице, возле такого буйного места, я как начальник решил помочь вам дойти до дома. Ведь по вечерам опасно ходить по улицам одной. Но затем я увидел ваше лицо, ваши небесные глаза… поверьте, я позабыл все слова, с которыми хотел обратиться к вам. И поэтому наболтал, по-моему, столько глупостей… Я и сейчас непонятно изъясняюсь, да?

— Что вы, сударь, вы не сказали ничего глупого. И я вполне понимаю вас, ведь такова ваша профессия — следить за порядком и благополучием горожан, — улыбнувшись, ответила Лолиана. — Напротив, нужно отдать вам должное, вы поступили как настоящий джентльмен. Но мне пришлось отказать вам, к сожалению, так как мне оставалось идти совсем немного… и, к тому же, об этом могли бы пойти разные толки, — добавила она, понизив голос.

— И все же вы прощаете меня? — спросил Гарви.

— За что, сударь? — с деланным удивлением воскликнула Лолиана.

— За то, что я не так обратился к вам… — с притворным смущением проговорил Бартли. — Это ведь бывает очень важным…

— Ах, вы преувеличиваете свою вину, — заверила Лолиана. — Я вовсе не виню вас ни в чем.

— И вы не сердитесь на меня?

— Помилуйте, конечно же, нет! Разве я могла?

— Так вы прощаете меня?

— Конечно.

— О, благодарю вас!

Примерно на такой ноте закончилась беседа молодой хозяйки домика с полицейским капитаном. Но знакомство шло дальше, и посещения Гарви сделались весьма частыми. Однажды Ли даже приняла от него подарок — большой черепаховый гребень с резным узором. Она была, казалось, неравнодушна к гостю и выказывала ему самые нежные знаки внимания. А он, в свою очередь, бегал вместо служанки в лавку за нитками и покупал кое-что из продуктов, уверяя и заклиная, что почитает для себя великим счастьем услужить Ли. Так прошла неделя.