Маргарита Кармин - Царица снов

— Лили, скажи что-нибудь! Как ты себя чувствуешь? — спрашивал ее ласковый голос Бетти.

Она видела ее лицо.

— Ты меня узнаешь? Это я, Бетти. Неужели ты все забыла?

Это были фантазии ее воспаленного мозга. Она отвернулась и прерывающимся голосом произнесла:

— Нет, нет… Это невозможно!..

Она снова впала в беспамятство. Она лежала на чистой кровати, в чистой одежде, бледная, с матовой кожей, как восковая кукла. Слезы лились по ее щекам и стекали на подушку.

У ее кровати стояли женщина и мужчина.

— Бедняжка! — сокрушенно вздыхала женщина. — Как она здесь оказалась? Все это так странно. Уж сколько времени прошло с тех пор, как она ушла от покойной миссис Стонер — мир ее праху, — и теперь так неожиданно объявилась здесь. Как ты думаешь, что привело ее сюда?

Мужчина пожал плечами:

— Мне кажется, она не сладко жила все это время, — иначе мы не нашли бы ее на улице. Все это счастливая случайность.

— Счастливая? — Женщина посмотрела на него.

— Для нее, — поправился он. — Неизвестно, что было бы с ней, если бы мы не нашли ее. Надо бы узнать, что с ней произошло. Она, я вижу, неважно себя чувствует.

— Да, ей очень плохо. Нужно сказать Джону, чтобы он пустил ей кровь.

— Джон! — крикнул мужчина, подзывая врача, но женщина остановила его.

— Тише! Не разбуди ее! Мне ее жаль.

— Я позову его. — С этими словами мужчина вышел из комнаты.

Вскоре Ли очнулась.

— Джоуд! Джоуд! — закричала она, вскакивая.

Сначала женщина, исполняя роль сиделки, просто попыталась удержать ее, подумав, что это — обыкновенный бред. Но слова произвели-таки на нее свое действие. Притом — очень странное. Лицо женщины приняло, вместо давешнего заботливого участия, какое-то печальное и даже несколько злобное выражение.

Лолиана и вправду бредила. Она повторяла бессвязные обрывки фраз о каком-то пожаре, о пантере ("Как странно!" — нахмурилась при этих словах сиделка), о похищении, о погоне…

Пришел доктор и поставил диагноз: воспаление мозга.

Почти два месяца она сгорала в жару, как в пламени раскаленной печи. Новая сиделка, приставленная хозяевами, приютившими Лолиану, только успевала менять лед в повязке на ее лбу.

Однажды утром Лолиане стало лучше. Она открыла глаза и увидела рядом с собой, у постели, двух женщин. Одна из них знакома: это сиделка. Вторую она тоже когда-то видела раньше, но считала, что все подобное — бред, игра больного воображения. Однако она ясно видела сейчас это знакомое лицо. Женщина смотрела на нее голубыми глазами.

— Ли, ты не узнаешь меня? — послышался ее голос.

Лолиана несколько секунд смотрела на нее, словно проверяя, сон это или нет, затем произнесла слабым голосом:

— Бетти? Элизабет?

— Наконец-то! — воскликнула женщина. — Бедняжка, ты так плохо чувствовала себя! Скажи: сейчас тебе легче?

Лолиана долго не могла поверить себе.

— Бетти, где я? — спросила она.

— У меня. В моем доме.

— Как же я здесь очутилась?

— О, это целая история! Это ты должна объяснить все. Я довольно долго не могла разобраться во всем. В тот вечер мы с Томасом были на званом обеде… Вообще, в Дункеле общество — не из высокопоставленных лиц. Раньше я считала, что этот городок лучше, но теперь, когда мы окончательно поселились здесь, мне он совсем разонравился. Знаешь, у нас с Томасом была небольшая размолвка, мы разошлись. Я отправилась путешествовать… и когда приехала сюда, мне очень понравился этот город — такой чистенький, спокойный. К тому же, здесь такие живописные места. Я решила остаться. Врач сказал, что здесь более чистый воздух, и мне будет полезно — я ведь так испортила себе здоровье… А ровно через неделю приезжает Томас — он разыскал меня, продал наш дом в Лондоне и свое имение в Йоркшире и приехал ко мне с повинной. Я думала, что здесь мне будет лучше, но теперь просто умираю от скуки — такое общество не для меня. В Лондоне было так хорошо, мы дважды в год устраивали балы, и все говорили, что подобного развлечения еще не было. Ах, Ли, наши балы были самыми лучшими! А здесь… Остается только наносить визиты… В тот вечер мы были у… ах, забыла… и возвращались очень поздно. Наш кучер сказал, что за углом дома лежит девушка, — очевидно, magna peccatrix [6] Великая грешница (лат.). . Но я не могла проехать спокойно, не узнав, что с этой девушкой случилось. Я решила узнать, не больна ли она. Кучер подошел и сказал, что она без сознания. Каково же было мое удивление, когда я подошла и при свете фонаря увидела твое лицо! Разумеется, я не могла оставить тебя там. К тому же, я теперь вижу: у тебя скоро будет ребенок. Скажи, Ли, ты вышла замуж?! — быстро спросила она.