Катрин Куксон - Бесконечный коридор

- Да брось ты, Дженни. - Бетт снова встала. - Джеймс просто нарочно хотел тебя шокировать. С другими он себя так не ведет.

- Шокировать меня! - Брови Дженни поползли на лоб, отчего её лицо ещё более удлинилось. - Четыре года я проработала в больницах, да и большую часть последних десяти ходила за больными... Меня уже больше ничем нельзя шокировать. Нет, Джеймс Ноулс держался со мной точно так же, как и с любыми другими женщинами. Он просто паскудник. Бывают такие мужчины.

- Дженни, - снисходительно заулыбалась Бетт. - Ты такая наивная, что порой кажешься мне младше моей Лорны.

Не дождавшись от кузины ответа, Бетт повернулась и бросила недокуренную сигарету в камин. В эту минуту в гостиную с подносом в руках вошел Пол.

- Ну вот и я, - провозгласил он и, поставив поднос на столик по противоположную сторону камина от жены, уселся, наполнил чашку чаем, торжественно вручил её Дженни и произнес:

- Пожалуйста, мэм. Сливки, сахар, прошу вас. Может, капельку виски?

- Нет Пол, спасибо, - заулыбалась Дженни. Потом, смерив его взглядом, спросила: - Мне кажется, или ты похудел?

- Не кажется, - вздохнул Пол. - За последний месяц я сбросил фунтов семь. - Чуть оттянув брюки от талии, он добавил: - Я пребываю в постоянном страхе от опасения, что потеряю их прямо на улице. Или - того хуже - в клинике. Представляешь, что случится с сестрой Рейли, если она это увидит? Господи, и как только такая женщина стала сиделкой? Ее нужно взаперти держать.

Дженни, которой в свое время тоже довелось поработать с сестрой Рейли, так и покатилась со смеху, однако, перехватив осуждающий взгляд Бетт, замолчала. Этот урок она тоже усвоила сызмальства: если хочешь мира в общем доме, то смейся тогда, когда смеется хозяйка.

А стоило ли ей теперь так стараться? Нужны ли ей были ещё все эти предосторожности? Да, решила Дженни. Она и впрямь была слеплена из особого теста, как утверждала тетушка Мэй. Она всю жизнь мечтала о мире, и уплатила за него слишком дорогую цену, отказавшись от собственной индивидуальности, пожертвовав своими стремлениями во имя счастья окружающих.

- Что ж, я жду, - провозгласил Пол, оттягивая рукав пиджака и глядя на наручные часы. - Выкладывай свои новости. У меня есть полчаса - включая десять минут на ужин. Можешь изложить свою замечательную биографию минут за двадцать?

- Постараюсь, - промолвила Дженни и, собираясь с силами, облизала внезапно пересохшие губы. Однако слов у неё так и не нашлось. Дженни беспомощно пожала плечами и, жалобно посмотрев с Бетт на Пола и обратно, вдруг отставила чашку в сторону, вытащила носовой платочек и - громко всхлипнула.

- В чем дело? - участливо поинтересовался Пол. - У тебя неприятности, Джинни?

Он подвинулся на самый край стула и пригнулся к ней. Бетт тоже подсела поближе к кузине.

- Мистеру Хоффману стало хуже? - нахмурился Пол.

- Он умер, - выдавила Дженни и шумно высморкалась.

- Ох, извини меня. Но тогда... - Пол кивнул, - возможно, это и к лучшему. В последнее время он ведь уже не вставал, да?

Дженни медленно наклонила голову. Тут уж Бетт не выдержала:

- Господи, Дженни, я никогда не видела, чтобы ты так расстраивалась. Мне казалось, ты уже должна была привыкнуть к тому, что больные умирают.

- К смерти нельзя привыкнуть, - сухо произнес Пол, не столько отвечая жене, сколько размышляя вслух.

Бетт же, как будто не услышав его, продолжала:

- Ты ведь не из-за работы беспокоишься? Такие как ты сейчас ценятся дороже золота. Впрочем, если тебе нужна работа, то сама знаешь - мы тебе всегда рады. - Бетт улыбнулась и широким жестом обвела вокруг себя.

Дженни быстро вскинула голову.

- Нет, Бетт, работа мне не нужна. Видишь ли... ну, в общем, Бенджамин Хоффман был не просто моим пациентом... Он был мне.. мужем. Мы с ним поженились полгода назад.

- Джинни! - Пол откинулся на спинку стула и склонил голову набок, словно пытаясь рассмотреть её получше.

- А что, тебя так поразило, что я способна вступить в брак? вызывающе спросила Дженни.

- Что ты? Нет, конечно, - засуетился Пол. - Просто ты могла бы поставить нас в известность. Почему ты не дала нам знать? Даже в письмах не намекнула.

Дженни снова взяла в руку чашку с чаем, отпила и, лишь сделав несколько глотков, ответила:

- Я... я хотела... много раз... но почему-то все никак не получалось. А потом его состояние стало быстро ухудшаться, и мне уже было не до этого.

Пол в последнюю секунду удержался, чтобы не спросить, была ли она счастлива. Ну какое в самом деле счастье в браке с наполовину парализованным больным, прикованным к постели? Почему-то сама мысль о том, что тридцатидевятилетняя Дженни жила со стариком-инвалилом, глубоко опечалила Пола; ведь он-то знал, что в глубине души Дженни - натура страстная и живая, что она заслуживает куда лучшей участи. Она и без того нормальной жизни почти не видела.