Кэтрин Куксон: Птица без крыльев

1913 год, канун Рождества

— Витрина тебе удалась как никогда, просто загляденье. Детвору теперь от нее за уши не оттащишь, с утра до вечера от них отбоя не будет.

— Ты права, но ведь витрины для того и украшают на Рождество, чтобы дети могли полюбоваться на них. Взрослые редко заглядываются на витрины, им не до того.

— Это верно, а между прочим, который час?

Артур Конвей достал из кармана часы в серебряном футляре и открыл крышку.

— Я бы посоветовал тебе сходить наверх и перекусить, пока в магазине затишье. Ты точно уверена, что управишься одна сегодня вечером? Может быть, мне все же лучше остаться и…

— Не беспокойся ни о чем, если ты уйдешь, мир не перевернется. — Агнес тряхнула головой. — В обоих магазинах будет порядок.

— Но сегодня особый вечер. Кроме того, Нэн попросила отпустить ее пораньше, говорит, что мать больна. Хотя, честно говоря, не очень-то я этому верю, думаю, она хитрит. Скорее всего, у девчонки свидание.

— Но согласись, Нэн отпрашивается не так уж часто. И между прочим, мать у нее в самом деле нездорова. Бедная женщина так и не смогла до конца оправиться после потери сына.

— С тех пор как он утонул, прошло уже шесть лет, нельзя же так долго горевать.

— Разве? — Агнес удивленно подняла брови.

— Ну ладно-ладно, не будем углубляться в эту тему. Просто мне не хотелось бы оставлять тебя одну и заваливать работой.

— Но я же не одна, отец. Ты забываешь, что рядом, в табачном магазине, Артур Пибл. — Девушка с усмешкой кивнула на противоположную стену. — От его педантичности и вежливости меня прямо тошнит. А разговаривает он таким тоном, будто каждый день имеет дело со знатной публикой. — «Это будет ровно два пенса, благодарю», — передразнила она холодно-вежливую манеру Артура. — Он не меняет тон, даже когда продает дешевые сигареты. А Нэн сказала бы просто: «С вас пара пенсов, спасибо».

— Нэн не часто приходится видеть джентльменов.

— Верно, а если бы она общалась с ними почаще, то уж, поверь мне, смогла бы отличить настоящего джентльмена от надутого хлыща.

— А ты можешь? — Артур хитро посмотрел на дочь.

— Конечно, — кивнула она, вмиг посерьезнев. — Джентльмена издалека видно.

— Да, ты умная, рассудительная и очень дальновидная девушка, — иронично промолвил Артур.

— Но я, действительно, за версту могу почувствовать запах дорогого мыла, — по-прежнему без улыбки продолжала Агнес. — И потом, не такая уж я умная, ты бы назвал меня скорее глупой.

Девушка собралась было выйти, но отец остановил ее.

— Что это вдруг? — взяв дочь за руку, поинтересовался Артур.

— Для этого много причин. — Она тряхнула головой.

— Мне казалось, тебе нравится вести дела. — В некотором недоумении отец развел руками.

— Все так, но на этих магазинах свет клином не сошелся.

— Ты хочешь выйти замуж? — Артур прищурился, выпуская ее руку.

— Нет, — с ходу ответила Агнес. — А тебе бы этого хотелось?

— Как тебе сказать, дочка, — начал Артур, облизнув губы. — Порой мне кажется, что так было бы лучше для тебя. К тому же есть два жениха на выбор.

— Да, отец, хороши женихи, один лучше другого. Генри Столворту стукнуло сорок пять, в придачу у него две дочери, причем одна из них почти ровесница нашей Джесси. Конечно, — ядовито усмехнулась Агнес, — жених он выгодный, ведь в его руках оптовая торговля. Свяжи я с ним судьбу, наши дела пошли бы еще лучше.

— Язвить ни к чему. Тебе прекрасно известно, что у меня нет никакого корыстного интереса. Между нами говоря, я его просто не выношу. Скажу больше, именно поэтому последние год-два я целиком предоставил тебе заниматься закупками. Ну, а Пит? Что ты скажешь о нем? Пит Чэмберс — парень приятный, да и не дурак к тому же.

— Конечно, парень он подходящий, ко всему прочему, как говорит мама, ему идет доля прибыли от торгового судна.