Джилли Купер: Октавия

В следующее мгновение Андреас, который до этого наблюдал за всем происходящим, не пошевелив и пальцем, схватил бутылку из-под шампанского и, разбив ее о раму кровати, понесся с невероятной скоростью через всю комнату к Гарэту. Прижатый в угол Гарэт, мотая головой, выкарабкался из треножников. Его правый глаз начал заплывать. На лбу, прямо над бровью, в том месте, куда пришелся удар золотого кольца Вика, кровоточило. Он попятился на Андреаса, упершись в стену.

- А вот теперь, голубчик, - прошептал Андреас почти ласково, - я преподам тебе урок.

Он взмахнул зазубренным краем бутылки прямо перед лицом Гарэта.

- Верни мне пленку.

Гарэт пристально смотрел на него. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

- Ты паршивая дрянь, - сказал он.

И тут я застыла от ужаса, увидев, как Менни, выбравшись из цветов и держа в руке сверкающий нож, неумолимо надвигался справа. Не задумываясь, я схватила роскошную лампу с ночного столика и запустила в него, попав в цель. Это на секунду отвлекло внимание Андреаса, дав Гарэту шанс броситься на него и свалить на пол. Они долго катались по полу, выкрикивая взаимные оскорбления. В конце концов Гарэт оказался наверху, молотя Андреаса кулаками по голове. На мгновение мне показалось, что он собирается его убить. Но он поднялся, схватил Андреаса и швырнул сквозь экран с изысканными обоями, как клоуна сквозь обруч.

На мгновение все затихло. Гарэт медленно оглядел комнату. Все прижались, кто к стене, кто к полу. Вдруг раздались аплодисменты. Из-под кровати вылезла Анжелика в сдвинутом набекрень монашеском уборе.

- Три года я ждала этого момента, - сказала она.

Рука Гарэта была в крови. Наверное, он поранил ее о бутылку Андреаса.

- Ты же истечешь кровью, - застонала я, хватая валявшуюся на полу шелковую нижнюю юбку.

- Сейчас я его расцелую, - раздался из-под кровати слабый голос.

Гарэт схватил меня за руку.

- Идем отсюда!

Я надеялась, что Гарэт полностью разрядил свой гнев, разгромив студию Кая. Но, когда мы мчались по Парксайду в сторону Лондона, оставив справа Уимблдон, весь шторм обрушился на меня.

- Я пытался помочь тебе, - кричал он, - мы все пытались. Джеки нянчился с тобой, как с ребенком, все последние восемь недель и после этого, надо же было тебе устроить такое именно сегодня! Все разрушить как раз тогда, когда Джеки так нуждался в тебя. Я не понимаю тебя, Октавия. Что за разрушительный дух сидит в тебе! Неужели тебе на всех наплевать?

Мы обогнали еще одну машину, двигаясь так близко, что между нами с трудом можно было бы просунуть лист бумаги. Слава Богу, мы двигались навстречу густому потоку. Возвращающиеся домой жители пригорода, ползущие нам навстречу, смотрели на нас с изумлением. Некоторые из них останавливались, чтобы поднять верх машин. Удушливая жара еще не наступила, но на смену безмятежной голубизне утра пришла угрожающая чернота неба.

- Зачем ты это сделала? - спросил Гарэт, обогнав еще одну машину, говори, я хочу знать.

- Я не могу тебе сказать.

- Естественно. Ну так я тебе скажу. Ты такая чертовская сибаритка, что не смогла устоять перед соблазном легкого заработка у Андреаса. Но, видит Бог, тебе бы это дорого обошлось. Он бы сломал тебя за пару месяцев.

Мы миновали Уимблдон Уиндмилл. Я смотрела немигающим взглядом на высохший пруд и просторы выгоревшей травы, цвет которой приблизился к платиновому. Повсюду на ней виднелись следы многочисленных возгораний.

Гарэт вернулся к волнующей его теме.

- Представляю, как тебя грела мысль обо всех этих мужчинах, пускающих слюни над твоими журнальными снимками, выставленными в киосках; любующихся твоими формами, разглядывая запотевшие от дыхания витрины в Сохо, не говоря уже о тех, кто в спальнях, в плащах...

- Вряд ли они в спальнях находятся в плащах, - возразила я.

- Не дерзи, - прикрикнул он.

Мы были уже на перекрестке с круговым движением около Тиббетс Корнер, но он так разошелся, что прозевал поворот на Путни и должен был три раза объехать вокруг, что отнюдь не способствовало улучшению его настроения.

- Неужели тебе абсолютно наплевать на то, что о тебе думают?

- Я об этом не думала. Мне надо было побыстрей получить деньги, вот и все. Ты настолько богат, что тебе таких вещей просто не понять.

Гарэт в ярости повернулся ко мне.

- Ты имеешь представление о том, как мы были бедны, когда я был ребенком?

- Не хочу об этом слышать, - сказала я, закрыв уши руками. - Я читала Д. Лоуренса и уже достаточно знаю о том, как бедствуют шахтеры. Я сыта по горло тем, что ты постоянно следишь за моим поведением. Кем ты себя воображаешь, великий блюститель нравов из Уэльса?