Шерри Семан - Любовница коменданта

— Кажется, ты видела присланную нам бумагу.

— Самуил, не пускай ее к этому человеку. Ты же знаешь, какие ужасы про него рассказывают.

Я выхватила из рук отца бумагу и прочитала вслух:

— «Настоящим уведомляем вас о необходимости прибыть на железнодорожную станцию 18 июня (в воскресенье). Регистрация проводится с 7:00 до 18:00…»

— Самуил, мы не можем стоять и молча смотреть, как она направляется к этому извергу. Ты же слышал, на что он способен.

— «… По получении настоящего уведомления вам надлежит собрать необходимые вещи: два (2) места ручной клади весом до тридцати (30) кг. Указанный вес не может быть превышен, так как помощь в погрузке багажа оказываться не будет».

— Самуил, что ты намерен предпринять?

— А что мы можем предпринять? — ответил отец. — Это конец.

— С чего ты взял? — спросила я.

— Они велят нам прибыть на станцию вместе с вещами, — сказал отец. — Ты когда-нибудь видела, чтобы те, кто уехали с вещами, вернулись назад?

Я сунула бумагу в карман и стала рыться в маминой сумочке в поисках помады. Я извлекла оттуда старый тюбик, но помады в нем почти не осталось. Я соскребла пальцем немного краски и размазала по губам. Потом пощипала себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь. Когда я собралась уходить, мама схватила меня за локоть.

— Самуил, почему ты молчишь?

— А что я могу сказать, Ханна? Ты же знаешь, как она упряма.

— Кончится тем, что он отправит ее вместе с нами, — сказала мама и потянула меня за рукав.

— Что мы можем сделать? — пожал плечами отец.

Я захлопнула за собой дверь.

… — Что мы можем сделать? — спросила я. — Мы всего лишь узники.

Ревекка стояла и смотрела на меня, пока остальные жадно запихивали себе в рот принесенные мною хлебные крошки и картофельные очистки. Шарон плюнула в меня, когда я предложила ей затвердевшую сырную корку. Другой заключенный живо выхватил ее у меня из рук.

— Это все, что ты принесла? — спросила Ревекка.

— Как же, от нее дождешься еще чего-нибудь, — прошипела Шарон.

— Нет, — сказала я. — Я выполнила свое обещание.

Я вынула из-за пазухи небольшой сверток. Ревекка развернула его и кивнула.

— Этого не хватит на всех, — буркнула Шарон.

— Это все, что мне удалось достать, — сказала я. — Он никогда не расстается со своим пистолетом.

— Это уже что-то, — смягчилась Ревекка.

— Да тут самый мизер! — возмутилась Шарон. — Она сделала это нарочно, чтобы сорвать наши планы.

— У вас все равно ничего не получится, — проговорила я.

— Получится, — сказал один из мужчин.

— У нас есть гранаты, — с вызовом добавила Шарон, — и кое-какое оружие.

— Главное — напасть на коменданта, когда он один, — сказала Ревекка.

— На коменданта? Но вы говорили, что…

— Или на худой конец, когда он вдвоем со своим адъютантом, — сказала Ревекка, раздавая своим товарищам патроны. — С двумя мы как-нибудь справимся.

Я дотронулась до руки Ревекки, и она вскинула на меня глаза.

— Но вы говорили, что эти патроны предназначены для охранников в «пекарне».

— Считай, что мы передумали, — сказала Ревекка.

— Или просто обвели тебя вокруг пальца, — ухмыльнулась Шарон.

— Нет, вы не можете этого сделать! — воскликнула я. — Если с ним что-то случится, они поднимут на ноги весь лагерь.

— Ну и пусть. Это лучше, чем ждать, пока они нас перебьют, — сказала Ревекка.

Они принялись рыть руками мокрую землю, чтобы спрятать оружие и боеприпасы. Завернув их в тряпицу, они положили все это в ямку и присыпали ее сверху землей.

— У вас мало шансов на успех, — сказала я.

— Ничего, мы попытаемся сделать все, что в наших силах, — ответила Ревекка. — Ты же отказываешься снабдить нас пистолетами.

— Шкаф, в котором они хранятся, заперт. Я уже говорила вам об этом.

— Ты много чего нам говорила, — не преминула съязвить Шарон. — Но это не значит, что твоим словам можно верить.

— Когда он снова собирается в город? — спросила Ревекка.

— Зачем ты ее спрашиваешь? — сказала Шарон.

— Она единственная, кто имеет к нему доступ, — объяснила Ревекка.

— Вот именно. Она его предупредит.

— Не думаю.

— Из вашей затеи ничего не выйдет, — повторила я.

— Двое чехов прикончили Гейдриха, — заметила Шарон. — Если им удалось это с Гейдрихом, то с комендантом мы как-нибудь справимся.

— Двое чехов прикончили Гейдриха, и за это немцы уже казнили сто пятьдесят евреев в Берлине, — сказала я, — и всех евреев в Лидице…

— Хватит, — прикрикнула на меня Ревекка. — Я думаю, мы поняли друг друга.