Джин Плейди - Королевский путь

Кардинал охранял Марию. Она была его творением. Та дружба, что была между ними, была для него слаще откровенных чувственных переживаний. Пусть она останется его простодушной племянницей. Однако ей все же придется вкусить плод с древа познания — Гизам был нужен наследник.

Шарль вслушивался в болтовню Марии. Она рассказывала об успехах Франциска в верховой езде. Кардинал потрепал Марию по щеке и сказал, что ему грустно видеть, что она нездорова, предложив ей пойти прилечь.

— Нет! Нет! Как же можно? Вы ведь приехали! — запротестовала она.

— Вот как раз поэтому пойти и прилечь, — ответил он. — Я просто не могу позволить, чтобы твой энергичный муж так утомлял тебя…

Услыхав такую похвалу в свой адрес, Франциск был не в силах скрыть самодовольную улыбку.

Мария сказала:

— Мы, пожалуй, слишком далеко уехали вчера на лошадях… Немного далековато… для меня.

— Вот потому-то пойди приляг, а Франциск покажет мне своих лошадей.

На том и договорились. Марии было приятно видеть, что дофин уже меньше боится Шарля. А как он умолял ее раньше не оставлять его один на один с кардиналом…

Мария оставила их, а Шарль тепло улыбнулся мальчику. Кардинал был великий актер — этой дружелюбной улыбкой он прекрасно скрыл презрение к дофину.

— Вы… вы… ведь хотели взглянуть на конюшни, да? — с опаской спросил Франциск.

— Да…

Кардинал был так мил, что Франциск начал, было, думать, что валял дурака и зря боялся Шарля. Они побывали на конюшне, а потом отправились побродить по округе.

— Я ни капли не сомневаюсь, что ты очень хороший муж, — заговорил кардинал.

— Я очень люблю Марию, — сказал дофин. — Я готов умереть ради нее.

— Ей от тебя нужно нечто большее, чем смерть.

— Пусть только пожелает — я все сделаю!

— Она выглядит печальной.

— Ну что вы?! Она так счастлива. Она сама так говорит.

— Когда она думала о браке с тобой, она радовалась. Я думаю, что сейчас уже все иначе.

— Я… я… не понимаю, о чем вы?

— Ты дал Марии чудесный титул. Ты сделал ее женой дофина. Но в браке есть еще кое-что, кроме титулов. Марии нужен любовник. У нее должен быть ребенок.

Дофин вспыхнул и не знал, куда глаза девать от смущения. Он почти расплакался от беспомощности. Как же он был прав, что остерегался Шарля.

Губы кардинала растянулись в усмешке.

— Скажи мне, — потребовал он, — я прав или нет, что Мария разочаровалась в своем любовнике?

— Марии не нужен…

— Марии не нужен?! Да нужен он ей, нужен!

— Но она говорила…

— Пресвятая Дева! Да как можно так отстать в любви, что спрашивать, чего она хочет на самом деле?! — Кардинал презрительно расхохотался, а потом заговорил дальше. — Твой дед встал бы из могилы, да пришел сюда с кнутом, услышь он такое. Ты опозорил и Францию, и род Валуа!

— Но если нам не хочется…

— Бедная Мария! Теперь-то мне понятно, чем она больна. Она в томлении… Мальчик, послушай меня. Ты — жалкая тряпка, ты упрашиваешь жену не требовать от тебя того, что требуют от мужчин. Да вся Франция отвергнет тебя! Будешь ли ты после этого французом? Теперь я знаю, почему грустит Мария. Моя бедная племянница! Моя несчастная племянница!

— Да как… как… вы смеете?! — заикаясь, произнес Франциск. — Не забывайтесь! Вы говорите с дофином!

— Не забывайтесь! Если бы Господь сделал так, чтобы я забыл об этом… Я не хочу принадлежать земле, наследник которой — трусливая девчонка, выдающая себя за мужчину.

— Я… я… пожалуюсь королю…

— Я тебя очень прошу: не надо этого делать. Не добавляй ему седых волос. Ему лучше не знать, что он породил чудовище, рядом с которым самой прекрасной девушке Франции вполне достаточно быть просто его женой и все.

— Вы явились сюда специально, чтобы мучить меня!

Кардинал схватил мальчика за руку и с набожным выражением лица возвел к небу глаза:

— Нет, сын мой. Я явился, чтобы посмотреть, как ты выполняешь свой долг. Долг не только по отношению к моей племяннице, но и к своим предкам.

Лицо дофина затряслось:

— Я… я…

Шарль обнял юношу за плечи и сказал:

— Мой дорогой мальчик, мой любимый дофин, я был груб. Иногда нужно быть жестоким, чтобы быть добрым. Я хочу помочь тебе. Я прекрасно понимаю, ты молод и у тебя нет здоровья сверстников. Ты не шляешься с ними по деревенькам и не играешь в их игры. Поверь, пожалуйста, я хочу помочь тебе. Вы должны выполнить свои брачные обязанности.

Шарль нежно рассмеялся и продолжил:

— То, что ты отвергаешь, принесет тебе великую радость. Помнишь, как ты первый раз сел на лошадь и страшно испугался? Земля казалась такой далекой, и ты ужасно боялся упасть. Ты пообещал себе, что больше никогда не сядешь в седло. А как ты радуешься сейчас, научившись ездить верхом! И здесь получится то же самое! Тебе будет стыдно, если ты убежишь от этого. Тебе будет стыдно до конца твоих дней. Ты понимаешь меня?