Агата Мур - Два дня в Венеции

Бесполезные надежды. Она молча протестовала, выходя из глубин сна, и, просыпаясь, чувствовала его губы. Паула проклинала сладкую истому, разлившуюся по телу от его прикосновений, но ничего не могла с собой поделать и готова была поклясться, что Грегорио прекрасно это знал.

Утром за завтраком она вспомнила про "фольксваген".

- Спасибо за машину. - Паула подождала немного. - И за то, что уладил все дела с банком. Он допил кофе и налил себе еще.

- Я надеюсь, что ты, - он задумчиво посмотрел на нее, - отблагодаришь меня.

Его намек был слишком очевиден, и Паула почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. В этот момент она возненавидела себя за проявленную слабость.

- Восхитительно! - Его голос был дразняще медленным. - Современная женщина, которая все еще может краснеть.

- Ты сумел поймать меня.

- Это неотъемлемая часть моего обаяния, признал он с легкой усмешкой.

Решив не пить вторую чашку кофе, Паула встала из-за стола.

- Я сказала Амелии, что сегодня приеду рано.

- До встречи.

Все последующие дни Паула с Амелией были очень заняты. Магазин процветал, приводя хозяек в восторг. Клиентов и работы прибавилось, так что пришлось дополнительно взять помощницу для замены во время отсутствия Амелии или Паулы. Претенденток на должность оказалось много, пришлось устроить настоящий конкурсный отбор. Выбор пал на скромную миловидную девушку, Конни, которая сначала даже не поверила, что принята.

Так и пошло: утром магазин, ночью Грегорио. Эта схема повторялась в течение всей первой недели с завидным постоянством. Они вместе ужинали, потом ее муж уединялся в своем кабинете и редко выходил до десяти часов вечера.

Паула располагалась в одной из свободных комнат, проверяла номера товара, дорабатывала каталог. Уже была сделана пробная печать одного экземпляра, но она хотела окончательно убедиться, что коллекция не может быть улучшена.

Казалось, Грегорио был одним из тех счастливчиков, которые могли работать с максимальной отдачей, довольствуясь всего лишь пятичасовым сном. Следовало также учитывать регулярность, с которой он занимался с ней любовью каждую ночь. И с каждым разом ей становилось все труднее сдерживать чувства, потому что этот страстный мужчина прикладывал весь свой такт и умение, чтобы она получала такое же удовольствие от близости, как и он сам.

Субботнее утро выдалось жарким. На чистом безоблачном небе солнце палило беспощадно и готово было судить каждого, кто не был благословлен комфортом кондиционера. Как правило, суббота была одним из самых занятых торговых дней. Те, кто обычно работал в офисах, использовали часть дня, чтобы пройтись по магазинам без давки, которая начинается ближе к обеду.

В этот день Паула пригласила Конни в помощь Амелии, так как сама она должна была уйти на час раньше до закрытия. Грегорио еще прошлым утром сообщил ей о приеме, проводимом одной их общей знакомой. Дорога домой заняла у нее в два раза больше времени, чем обычно, поскольку она попала в пробку, образовавшуюся из-за серьезной аварии. Полиция приехала не сразу, и этот затор надолго задержал движение. Паула остановила машину с жестким визгом тормозов на стоянке за главными воротами, влетела в дом и побежала по лестнице наверх, перепрыгивая через ступеньку. Вбежав в спальню, она застала Грегорио, заправляющего белоснежную рубашку. Он бросил на нее проницательный взгляд, одновременно застегивая молнию на безупречно отглаженных черных брюках.

- Ты опоздала.

- Так.., пристрели меня. - Дерзкий ответ был следствием волнения, вызванного воющими сиренами, полицией, машинами "скорой помощи" и пожарными. Все это всколыхнуло болезненные воспоминания о смерти отца, погибшего в похожей аварии.

Грегорио пристально взглянул на нее. Паула казалась сильно возбужденной, глаза ее влажно поблескивали. Было очевидно, что ее состояние вызвано отнюдь не пробежкой по лестнице. Он ослабил галстук, который уже собирался завязать, и приблизился к ней.

- Что-то не так? Они вместе всего неделю, и ему уже удается читать ее мысли, угадывать ее чувства. Неужели она совершенно беззащитна перед ним?

- У меня нет времени, чтобы объяснять происшедшее.

Грегорио поймал ее подбородок большим и указательным пальцами и приподнял его так, что Пауле пришлось посмотреть на него в упор.

- Несколько минут погоды не сделают. Память о погибшем отце была ее личным горем, ее тайной, о которой не хотелось говорить с посторонним человеком.