Джудит О'Брайен - Пять золотых колец

Но вместо того чтобы вернуться обратно в дом, Эмма выпрямилась и поплотнее завернулась в попону.

- Я живу в Бруклине, - пробормотала она сквозь стиснутые зубы. - Я не боюсь Индианы.

Едва она произнесла эти слова, как ее сбило с ног нечто огромное и сильное, ударившее ее сзади под коленки.

Она задохнулась от удара, обернулась, хватая ртом воздух, и оказалась лицом к лицу с самой ужасной образиной из всех, каких ей только приходилось видеть. Крохотные пронзительные глазки приковали ее к месту. Зловонное горячее дыхание обожгло ее.

- Джаспер! Иди сюда и будь вместе с остальными! - Молодой человек оттащил ужасное создание от Эммы.

Это была свинья. Возможно, боров. Чем бы оно ни являлось, это было нечто чудовищное и щетинистое из семейства свиней.

- Простите, мэм. Джаспер просто немного взволнован прогулкой.

Мальчику не могло быть больше двенадцати-тринадцати лет. Он помог ей встать, протянув худую холодную руку. Потом ушел - погнал Джаспера и еще полдюжины свиней дальше по улице.

Эмма собрала остатки самообладания, а тем временем ее глаза приспособились к слепящей белизне. Открывшееся перед ней зрелище заставило ее сделать шаг назад.

Это была маленькая деревушка, по улице двигались фургоны, бегали собаки, кипучая деятельность происходила прямо в нескольких ярдах от дома. Очевидно, никто не заметил ее столкновения с Джаспером, совершающим прогулку. Или если и заметил, то не увидел в этом ничего необычного.

Из трубы каждого Из десятка или около того строений вылетали клубы дыма. Все эти строения были явно жилыми домами, а одно, стоящее в некотором отдалении от других, располагавшихся близко к немощеной дороге, было окружено побеленным забором. На нескольких строениях имелись торговые вывески, которые скрипели и раскачивались на петлях. Казалось, все они написаны одной и той же рукой - четкими, аккуратными буквами, без всяких притязаний на художественность. На одной вывеске была пропущена буква. Вместо того чтобы переписать всю вывеску, пропущенную букву просто вставили сверху, стрелкой указав место, где она должна находиться. Из приоткрытой двери кузницы доносился непрерывный звон двух молотов, эхом разносящийся по улице. Эмма шла медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, завороженная тем, что видела.

Двое детишек пробежали по улице, смеясь и таща за собой санки с еще более маленьким ребенком. Почему они не в школе?

Ветер свистел между домами, не встречая препятствий, словно в открытой прерии. Здесь не было высоких зданий, чтобы защитить ее от холодного ветра, не было дымных автомобильных выхлопов и канализационных люков, испускающих пар. Ощущение застывшего, ничем не подогреваемого воздуха невозможно было забыть. От зимы не было спасения - даже временной передышки - до самой весны.

Эмма шла по направлению к центру городка, к развилке дорог, где привязывали коней и нагружали фургоны.

Наконец прохожие начали обращать на нее внимание. Женщины склоняли друг к другу головы и о чем-то горячо шептались, замолкая только тогда, когда проходили мимо нее; поля капоров скрывали выражения их лиц. Мужчины кивали и неуверенно приподнимали шляпы - обычные, отделанные мехом или вязаные.

На бревенчатом здании висела вывеска, написанная золотыми буквами "Модная мануфактура Цоллера", - и Эмма вошла. Внутри Она ощутила тепло, такое тепло, которого не чувствовала с самого момента своего пробуждения в незнакомом доме.

Несколько мгновений она ничего не видела, кроме пляшущих пятен, но постепенно разглядела интерьер магазина, Это была одна большая комната. В центре стояла железная печка, источник щедрого тепла. Стены выкрашены в нежный серо-голубой цвет, и каждый дюйм пространства занимали полки, бочки или открытые джутовые мешки.

Полки были уставлены посудой из глины и фарфора. Сине-белый фарфор смотрелся очень красиво - тонкий и прозрачный, но глиняные изделия выглядели фантастично - грубые, однако сделанные с воображением. Покрытая глазурью свеча, согнутая в виде держателя для колец, и кувшин были украшены изображениями эльфов и других лесных созданий.

Эмма протянула палец и прикоснулась к кувшину.

- Гм-м, - раздался мужской голос.

Она подпрыгнула. Пожилой джентльмен в полотняном переднике учтиво поклонился ей:

- Доброе утро, мэм. Я так рад видеть, что вы наконец поправились. Эмма посмотрела на него бессмысленным, как она понимала, взглядом, и он продолжал:

- Я Ганс Цоллер, владелец этого заведения. Я хорошо знаю вашего мужа, мэм, и, полагаю, выражу мнение всех жителей Овертон-Фоллза, если скажу, как мы гордимся, что среди наших граждан есть такой талантливый человек, как он.