Джудит О'Брайен - Пять золотых колец

- Я Элмер Дженкинс, - сказал следующий мальчик. - У нас много свиней, а моего любимого борова зовут Джаспер.

- Ага. - Эмма скрестила руки на груди. - Как поживает мистер Джаспер? Я его в последнее время что-то не встречала, Элмер.

- Ну, он в это время года немного напуган, потому что сейчас время забоя свиней, и все такое. Думаю, запах коптящихся окороков навевает грусть на бедного Джаспера, миссис Грэхем.

Эмма постаралась скрыть улыбку при мысли о грустном борове и перешла к следующему ученику. Это был мальчик лет восьми.

- Меня зовут тоже Аза. - Он хихикнул. - То есть не тоже Аза, а просто Аза. Моя фамилия Циммерман, поэтому, наверное, я буду Аза Ц. - Он поерзал на лавке. - Тут как-то вечером мои родители издавали такие странные звуки. Правда, я даже уснуть не мог от всех этих криков и шума, которые они устроили.

- Они дрались? - спросил Элмер Дженкинс.

- Так я сперва и подумал, - задумчиво ответил Аза Ц.

- Миссис Грэхем! - Ханна В, помахала рукой в воздухе. - Я однажды слышала историю про одного человека, которого звали Синяя Борода, так он убивал всех своих жен. Вешал их в сарае, одну за другой, в ряд. Интересно, отец Азы Ц, тоже пытался убить свою жену?

- Нет! - Аза Ц, встал. - Ничего подобного! Я подумал, что кому-то из них больно, поэтому и вошел к ним, а они просто переодевались.

- Переодевались? - переспросил кто-то из детей.

- Ага. Они сказали, что хотели одеться потеплее. Не знаю, почему они не зажгли лампу, но им пришлось повозиться с пуговицами и так далее в темноте. Вот почему они так шумели.

Четырнадцатилетний парень загоготал, но когда Эмма сурово взглянула на него, затих.

- Отлично А теперь я напишу на доске несколько слов и хочу, чтобы вы написали эти слова на своих грифельных досках.

По комнате пронесся стон - знакомый звук, звук, издаваемый нерадивыми учениками. Эмма остановилась. И запах тоже. Раньше, когда комната была пустой, этого запаха не чувствовалось. Но теперь ошибиться было невозможно: это детский запах, который так хорошо знаком ей по Бруклину. Он оказался здесь, в штате Индиана 1832 года!

Она начала писать, когда открылась дверь. Это был Джордж Вашингтон Ларсон, держащий во рту два пальца и сжимающий в руке ведерко со своим ленчем.

- Доброе утро, Джордж - Эмма взяла его за руку. Кожаный шнурок на его ботинке развязался, поэтому она наклонилась и завязала его бантиком. Двое других детей попросили тоже зашнуровать им ботинки, и Эмма про себя с сожалением помянула облегчившее жизнь изобретение - липучку.

Наконец она смогла снова обратить внимание на Джорджа, который выглядел очень одиноким и испуганным и с еще большим пылом сосал свои пальцы. Она нагнулась к нему поближе и спросила:

- Где ты хочешь сесть?

В классе оставалось несколько свободных мест, и когда Эмма вела мальчика к одному из них, Элмер Дженкинс встал.

- Миссис Грэхем, мэм! Этот Джордж Ларсон - он индеец, а мне не позволяют и близко подходить ни к одному из них, потому что мой дядя Генри был убит индейцами. Мама говорит, если хоть один индеец появится в школе, я должен идти домой. Она боится за меня.

Эмма остановилась, совершенно ошеломленная. Выражение лица Джорджа осталось бесстрастным. Он просто смотрел прямо перед собой.

- Мне очень жаль, что так случилось с твоим дядей, Элмер, - заговорила Эмма. - Джордж? - Малыш поднял глаза, и Эмма сжала его руку. - Ты обещаешь никого в школе сегодня не убивать?

Последовало короткое молчание, и дети озадаченно переглянулись Джордж вытащил изо рта мокрые пальцы.

- Обещаю, мэм.

Элмер Дженкинс покраснел, некоторые из ребят захихикали несколько смущенно. Потом, когда Маленькому Джорджу пришлось помогать залезть на лавку, даже Элмер Дженкинс начал улыбаться.

Эмма остановилась у парты Элмера.

- Я поговорю с твоей мамой, Элмер. Может быть, она изменит свое решение.

Эмма вернулась к доске и начала писать.

День понемногу двигался к концу, поначалу медленно, потом Эмма с удивлением обнаружила, что этот день уже кончился. Дети потянулись к выходу, некоторые толкали друг друга Аза Ц дернул Ханну. В за волосы, а потом сделал вид, что это не он, а другой мальчик.

И они ушли.

Эмма сидела в непривычно тихой комнате, болтовня детишек, идущих от школы, замирала в отдалении. Доска была исписана цифрами, буквами и словами.

Дверь класса открылась, и к ней подошел Майкл.

- Как прошло?

Она вздохнула.

- Так же, как всегда Не могу в это поверить, Майкл. Здесь есть и выскочка, и озорник, и классный клоун. Думаю, есть даже несколько трудных родителей.