Элизабет Оглви - Внезапная страсть

- Не думаю, чтобы я...

Эбони наклонилась вперед, черные шелковистые волосы разметались по плечам:

- Потому что ты идиотка! Ведь он все еще любит тебя.

Крессида с недоверием уставилась на Эбони.

- Ты сама не знаешь, что говоришь.

- Ну уж, конечно. Знаешь, что я тебе скажу? Ты не заслуживаешь такого человека, как Стефано. Если бы меня любил такой мужчина, я бы вышвырнула свою вонючую работу на помойку да еще ногами притоптала.

У Крессиды все смешалось в голове.

- Но Стефано не любит меня, - тупо сказала она.

- Ой, да перестань! Он настолько помешан на тебе, что даже не может здраво рассуждать. Уж этого-то ты не могла не знать, - внимательно посмотрела она на Крессиду.

Крессида покачала головой.

- Ты ошибаешься.

Но неожиданно Эбони расплылась в улыбке, как будто заметила что-то ужасно смешное.

- Ну что ж, не хочешь, не верь, - протянула она. - Но думаю кое-кому здесь ты все же поверишь! - Она смотрела куда-то поверх плеча Крессиды.

- Крессида, - послышался мягкий бархатный голос.

Она медленно, как в замедленном кино, обернулась, не веря своим ушам. Но это был он, Стефано. Он стоял, не сводя с нее глаз.

- Но... - пробормотала она, и тут раздался громкий голос.

- Эбони, радость моя! Ради Бога, не отходи от меня! Я все-таки достал билеты!

Почти двухметровый загорелый стопроцентный американец подошел к Эбони и с хозяйским видом положил руку ей на плечо.

Эбони взглянула на него, как ребенок смотрит на рождественскую елку.

- Привет, Клинтон, - улыбнулась она. - Я так и знала, что ты меня отыщешь. - Она подхватила Клинтона под руку. - Пошли, дорогой, этим двоим нужно кое в чем разобраться! - И потащила озадаченного Клинтона прочь, но проходя мимо Крессиды, нагнулась и шепнула ей на ухо:

- Если честно, то мне никогда не нравились задумчивые и серьезные брюнеты! - И она удалилась.

Они стояли, глядя друг на друга. Казалось, аэропорт и все, что их окружало, куда-то исчезло, когда она стала постепенно погружаться в глубину его темных глаз, опасаясь, что те хрупкие надежды, которые внушили ей слова Эбони, разобьются вдребезги.

- Зачем ты здесь? - прошептала она.

- Я просто не мог отпустить тебя. Второй раз. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы ты осталась, и я сделаю это.

Где-то в глубине сознания она понимала, что на них смотрят, но ей было все равно.

- Почему? - Еще одно короткое слово. Все ее будущее зависело от него.

- Потому что я люблю тебя, - сказал он очень тихо. - Я люблю тебя, Крессида, как никогда не любил ни одну женщину на свете и никогда не полюблю.

Боже, помоги мне!

И тут она разрыдалась.

- Крессида! - Он прижал ее к себе, целуя в макушку и обнимая сильными горячими руками, в которых ей хотелось остаться навсегда.

- Дорогая, моя дорогая, пожалуйста, не плачь. - Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. - Послушай меня, - сказал он настойчиво. - Я был самым большим идиотом на свете. - Он покачал головой, глядя на нее сверху вниз. - Когда я получил это проклятое письмо от твоего адвоката, я понял, что опоздал. Что из-за своей гордыни и самолюбия позволил событиям развиваться без моего участия. - Его темные глаза сверкали. - Я знал, что должен увидеться с тобой опять, поэтому я уговорил спонсоров вашего спектакля выйти из игры и дать мне эту возможность. Ничего не изменилось. Ничего. Я любил тебя так же, как и прежде. Но я знал, что должен действовать очень осторожно, чтобы оставить себе хоть какой-то шанс после того, как мы расстались. - Он вздохнул. - Я хотел сказать тебе о своих чувствах при самой первой встрече, но я так боялся отпугнуть тебя. О Боже! Это было нелегко. Когда я увидел тебя в объятиях Адриана, пусть лишь на сцене, я был способен разнести весь этот театр на мелкие кусочки голыми руками. Но я был полон решимости не показывать своих чувств. Я старался держаться осторожно до того вечера, когда прошел заключительный спектакль. Видит Бог, я не рассчитывал на то, что ты забеременеешь, однако здесь судьба мне некоторым образом подыграла. И это дало возможность привезти тебя сюда...

- Но ведь ты дал мне уехать сегодня утром? - Она посмотрела на него и увидела, как темные глаза затуманила настоящая боль.

- Я был в шоке, - тихо сказал он. - В отчаянии. Я так хотел ребенка, молился только об этом. Я ушел с виллы и все бродил и бродил. А затем я пришел в себя. Я подумал: не могу больше отпустить ее. Второй раз. Я обязан сказать ей о своих чувствах.

- Ну почему же ты мне ничего не сказал? - спросила она, крепко обнимая его. - Все то время, что я жила здесь, ты ни разу не упомянул о любви.