Элизабет Оглви - Внезапная страсть

- Я не могу, Стефано. Не сейчас. И не так. Его лицо изменилось, как будто она выплеснула на него ведро холодной воды.

- Какая разборчивость! - насмешливо произнес он. - Слишком примитивно для тебя, дорогая? Похоже, что твои вкусы стали более утонченными. Как я понимаю, тебя больше устроит комфорт виллы?

Она резко поднялась.

- Я просто хочу уехать отсюда, - сказала она, стараясь, чтобы в ее голосе не слышалось отчаяние.

Стефано взял ее за руку и внимательно посмотрел на нее своими темными глазами.

- Пойми одно, Крессида, - сказал он тихо. - Я не из тех, кто выпрашивает, и я не собираюсь уговаривать тебя спать со мной. И если ты не хочешь признавать собственных желаний, хорошо... - Его глаза блеснули. - Могу и подождать. Поверь, наш брак станет удачным, как только мы будем откровенны друг с другом.

Всю обратную дорогу она думала над его словами. Он говорил об откровенности, тем не менее она просто не могла быть откровенной с ним, потому что в этом случае их положение станет слишком неравным. Но если она решила остаться с ним, то какой смысл все время воевать? Из Стефано выйдет прекрасный отец, в этом она не сомневалась ни минуты. Что ж, бывают и более странные браки. Почему бы им не попробовать? Ребенок, наверное, свяжет их?

У дверей виллы он спросил:

- Ты спустишься сегодня вечером к ужину? Она поняла, что этот вопрос был с явным подтекстом. Утвердительный ответ будет означать больше, чем просто согласие на ужин.

- Да, Стефано. Приду. Он кивнул.

- Хорошо. И пожалуйста, подумай над тем, что я сказал.

Уже подумала, мысленно ответила она, проходя в свою комнату, чувствуя дрожь волнения, заставляющего ее ускорить шаги.

Сегодня, думала она, стоя под струями душа, сегодня они начнут все сначала. И она сделает все, чтобы ребенок сблизил их, как это часто бывает. Интересно, это только мечты или реальная перспектива?

Она с большим тщанием уложила волосы и стала перебирать платья, остановив свой выбор на бледно-лимонном шелковом. Застегнув молнию на боку, она отступила назад, чтобы хорошенько рассмотреть себя в большом зеркале, но ей пришлось ухватиться за столик перед зеркалом, в котором отразилось ее полное отчаяния побелевшее лицо, когда в низу живота она почувствовала знакомую боль.

- Так что видишь. - Голос Крессиды звучал вполне спокойно. - Не было необходимости строить какие-то планы. Это была ложная тревога. Я полагаю... Она заторопилась. - Задержка произошла из-за болезни и усталости. Повезло, правда? - спросила она весело, мучительно надеясь, что он станет возражать.

- Повезло? - переспросил он, не поворачиваясь к ней лицом. - Да, действительно, - сказал он спокойно.

Одно слово. Одно слово, от которого так много зависело. Одно короткое слово, произносить которое у него теперь нет причины. "Останься".

Держись, сказала она себе. Потерпи еще немного, и тогда можно будет реветь сколько хочешь.

- Так что теперь нет причины мне здесь оставаться. По крайней мере сейчас.

- Да, конечно, - отозвался он.

- И мне действительно пора возвращаться в Лондон, искать работу и...

- Крессида. - Он повернулся к ней и впервые с того момента, как она сообщила, что никакого ребенка не будет, посмотрел ей в глаза. - Тебе жаль? Он пристально смотрел на нее. - Насчет ребенка...

Если ей необходимо уезжать, то она должна это сделать с достоинством. Зачем рассказывать Стефано о той боли, которая терзает ее?

- Думаю, это скорее всего к лучшему, - тихо сказала она, вспоминая рыдания, вырвавшиеся из груди, когда она увидела пятнышки крови.

- Понятно, - сказал он без всякого выражения, будто сообщал, что прекратился дождь.

Его лицо не выражало абсолютно ничего. В этом он весь, и ей нужно бежать отсюда как можно скорее, прежде чем она, не выдержав, сорвется.

- Я хочу уехать как можно скорее. Наступило длительное молчание, но когда он заговорил, голос его звучал так же бесстрастно.

- Завтра первым делом закажу самолет...

- Нет, Стефано. - Она покачала головой. - Я.., не хочу лететь на частном самолете. - Возможно, опять сидеть рядом с ним, еще несколько часов этой пытки, когда надо будет притворяться, что ей все равно. - Я хочу лететь рейсовым самолетом. Одна.

Губы его скривились, он взглянул на нее.

- Как хочешь, - резко ответил он. - Сейчас же отдам необходимые распоряжения. - Он повернулся и вышел из комнаты.

Она не могла сидеть за ужином и ушла в свою комнату, проведя самую длинную в своей жизни ночь в мыслях о том, как она будет жить дальше.