Элизабет Олдфилд: Победа над прошлым

- Ну как ты? - Сорча с волнением вглядывалась в эту еще стройную и красивую женщину.

Дениза Альмейда печально улыбнулась и, поправив прядь белокурых волос, ответила:

- Жизнь продолжается.

- Майкл останется с тобой до пятницы, а я, как мы договорились, приеду в пятницу вечером и останусь на выходные, - сообщила а, Сорча. И быстро добавила, желая поддержать мать в ее горе:

- Но я сегодня же, как только вернусь в Лондон, позвоню тебе и буду звонить каждый день. Дениза обняла дочь.

- Спасибо, дорогая.

- Если ты не возражаешь, я, пожалуй, пойду. Майкл обещал помочь тебе с уборкой. А у меня поезд...

- Ты не можешь сейчас уехать, - перебила ее мать, - во всяком случае, до тех пор, пока мы не увидимся с господином Дайсом.

- А кто такой господин Дайс? - спросила Сорча.

- Адвокат. Он должен появиться минут через сорок пять. Разве я не говорила тебе, что он приедет, чтобы сообщить о финансовых делах Хорхе?

Девушка отрицательно покачала головой.

- Майкл не упоминал об этом, значит, ты ему тоже ничего не говорила.

- О Боже! Я ведь собиралась и была уверена, что... Но... - Дениза Альмейда нервно затеребила жемчужную серьгу, - но у меня такой туман в голове. Ты обязательно должна быть здесь, - настаивала мать Сорчи, - тебе необходимо знать, что происходит в доме.

Неужели? Для дочери важно было только одно - чтобы ее мать могла продолжать жизнь с тем же достатком, что и при муже. Да чтобы семилетние мальчики-близнецы без каких-либо проблем получили образование. Впрочем, Сорча нисколько не сомневалась, что Хорхе Альмейда оставил своей вдове солидное состояние. Увы, ей предстояло выслушать доклад о фондах, акциях и тому подобных финансовых вещах. Но если мать так хочет, пусть будет так.

- Привет, мои лапоньки! - воскликнула Дениза Альмейда при виде двух вошедших в комнату мальчиков, одетых в белые рубашки и серые шорты. Она ласково взъерошила их вьющиеся каштановые волосы. - Вы были паиньками?

- Конечно, паиньками, и нам можно дать добавку мороженого, - заявил Эдвард, близнец, появившийся на свет первым.

- Сливочно-шоколадного, - с надеждой поддержал брата Себастьян.

Сорча с притворным ужасом застонала.

- Вы еще не наелись? Мальчики захихикали.

- Можно, мамочка? - взмолился Эдвард. Дениза Альмейда заколебалась: дети уже съели по два полных бокала мороженого.

- Только немножко, - согласилась она наконец, будучи не в силах отказать в чем-либо своим любимцам в этот скорбный день.

- Я вас обслужу, господа, - отчеканила Сорча, отдавая им честь, отчего близнецы снова захихикали, и отправилась на кухню.

Их бабушка тем временем принялась собирать стаканы и посуду, а после того, как Сорча отнесла близнецам мороженое, начала мыть хрустальные бокалы. Оставаясь на кухне, девушка оказалась вне поля зрения как Рун де Брагансы, так и докучливой соседки, неравнодушной к Хорхе. Время бежало; близнецы пошли смотреть телевизор, родственники распрощались и разъехались по домам, бабушка внесла последний поднос с посудой и тут же сообщила, что все гости разошлись, а значит, ей тоже пора. Неужели управляющий "Клубом Марим" ушел, даже не простившись? Непонятно почему Сорча испытала разочарование.

Оставшуюся колбасу следовало завернуть в бумагу и вместе с ломтиками сыра убрать в холодильник, а бисквиты и пирожные уложить в банки! Едва она закончила уборку, на кухню вошел изящный молодой человек, такой же белокурый, как и она сама.

- Ты, кажется, грозился мне помочь? - съязвила Сорча.

Ее брат смущенно улыбнулся.

- Я пришел сообщить, что господин Дайс в кабинете и готов начать.

Войдя вместе с Майклом в элегантно обставленный кабинет, с витражами в оконных рамах и деревянными панелями цвета меда, Сорча смутилась. Она полагала, что встреча с адвокатом будет носить сугубо семейный характер, но почему-то Рун де Браганса тоже находился в кабинете. Он сидел возле стола в кожаном кресле, вытянув вперед длинные ноги, и о чем-то любезно беседовал с ее матерью. Что ему тут нужно? - подумала Сорча с раздражением. Какое ему дело до финансового положения ее матери? Гордо вскинув голову, девушка прошла мимо Рун и тоже села. Непринужденность, с которой Дениза Альмейда разговаривала с гостем, более чем красноречиво доказывала, что рослый португалец легко втирался в доверие и завоевывал женские сердца. Остается только надеяться, что мать не последует примеру Хорхе и не сделает Рун своим близким другом.

Господин Дайс, серьезного вида худощавый, остролицый человек, откашлялся и, убедившись в том, что собравшиеся готовы его выслушать, взял слово.