Лариса Шкатула - Пани колдунья

Он даже стал на одно колено и покаянно склонил голову, увенчанную шапкой густых рыжих волос.

- Ежели упоминать монаршьих особ, - со вздохом сказала Аннушка, - то прав был государь Петр Алексеевич, когда запрещал рыжим, как пройдохам особенного сорта, свидетельствовать в суде!

- Я сражен вашими познаниями в истории, мой ангел! - удивленно заметил Галицкий, целуя протянутую наконец Анной руку.

- Это вовсе и не мои познания, - призналась она. - У нас, петербургских девиц, есть свой просветитель.

- Не стану и допытываться, кто сия таинственная персона. Лучше скажите, желаете ехать кататься или нет?

- Желаем! - воскликнула Лиза. - Но нам нужно время на сборы.

- Понятное дело, - сразу поскучнел Роман. - Тогда, с вашего позволения, пойду, с князем поздороваюсь. Часика через два, как соберетесь, позовите!

- Поздороваться можете, а вот в шахматы с ним садиться не советую, сказала Лиза. - Все равно сыграть не успеете, потому как соберемся мы быстро, за десять минут. Лучше нас в санках обождите.

- В санках? Ни за что! Я хоть и верю молодым девицам, но чувство времени у них совсем другое, нежели у точных часовых механизмов. Чему равняются их десять минут, никому из мужчин неведомо... Как говорится, мороз невелик, а стоять не велит. Эдак отморозишь все, что есть... Собирайтесь, а я, пожалуй, на кухню загляну, да у Гектора рюмашку водочки спрошу. Тогда и ждать будет не в пример веселее...

Галицкий ушел, а Аннушка обратила к подруге недовольное лицо.

- Ты что, Лизок, десять минут взяла? Да за это время я и шляпку не завяжу.

- Я тебе помогу, - сказала Лиза. - И соберемся мы не за десять минут, а за пять, чтобы утереть нос этому противнику эмансипации. Или тебе не чудится в его речах некая насмешка над несовершенной женской природой?

- Чудится, как не чудиться! Только маменька говорит, все мужчины в своих оценках одинаковы, так что умные женщины на их измышления внимания не обращают, но не упускают случая поводить за нос всезнаек в брюках и умеют тихой сапой, если надо, настоять на своем...

- Маменька у тебя женщина выдающаяся, - согласилась Лиза.

- Она-то выдающаяся, да я супротив нее... - тяжело вздохнула Аня. Видела, как я "долго" в отчуждении продержалась? На своем настоять не могу, отходчива и незатейлива. Такие, наверное, мужчинам быстро наскучивают.

- Ничего, может, сила твоя именно в слабости, - сказала Лиза, но Аннушка её не очень поняла. Как может быть силен слабый?

Обе подружки были красавицами.

Аннушка - смуглолицая, с большими черными глазами, по-южному горячими, с темно-каштановыми густыми кудрями, которые живописно выбивались из её прически, несмотря на все усилия горничной.

Волосы Лизы, светло-русые, тоже вились, но укладке не противились, а серо-зеленые глаза, в зависимости от освещения меняющие свой оттенок до чисто зеленого, глядели подчас излишне серьезно. Или, по утверждению некоторых молодых людей, холодно. Но в целом её лицо, с бело-розовой кожей, сияющими глазами, прямым точеным носиком и чуть припухлыми алыми губками, точно магнитом притягивало мужские взоры.

Словом, обе подруги, каждая своим обликом оттеняющая красоту другой, радовали глаза стороннего наблюдателя молодостью и свежестью.

Лиза все-таки на своем настояла, и меньше чем через десять минут обе девушки, закутанные в меха, выпорхнули на крыльцо. Граф Галицкий, сидя на облучке санок, лишь развел руками в притворном изумлении. Вороной конь, в санки запряженный, нетерпеливо перебирал стройными ногами.

Граф усадил девушек, обернув их ноги медвежьей полостью, и заливисто свистнул:

- Паш-шел, Блэк!

Имя, выбранное коню самим Галицким, говорило о его некоторой образованности - например, знании английского языка. Или нескольких слов, достаточных для того, чтобы черное назвать черным. Французский он знал получше, потому что бонны его с детства были француженками.

Вообще же, как говорил Пушкин, "мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь". Это относилось к Галицкому в полной мере, но ничуть его не печалило. Он не любил себя обременять. Ни знаниями, ни размышлениями на эту тему.

К тому же знания - такая эфемерная вещь! Кто оценит их глубину и множественность? Демонстрировать свою ученость всем и каждому? Нет уж, увольте! С этой точки зрения Аннушка ему в качестве спутницы жизни вполне подходила - девица без особых претензий на образованность. Он даже удивился её высказыванию насчет уложения Петра: неужели умные книги читать принялась?