Фелиция больше не улыбалась. Ее взгляд был устремлен куда-то далеко-далеко.
- С очень старыми людьми, бабушка говорит это случается часто. Но ведь она еще долго не будет достаточно старой, да? А молодые люди и лети часто умирают из-за несчастных случаев и аварий. Поэтому нужно быть очень внимательными...
Андреа не хотелось, чтобы Фелиция возвращалась в мыслях к ужасной смерти своих родителей. Поэтому она попыталась отвлечь ее от этой темы.
- Значит, мистер Бернар учил тебя французскому. Ну а история? Тебе нравится история? - спросила она.
- У меня было несколько уроков с мистером Альваресом, когда мистер Бернар был уже слишком болен и не мог больше приходить, - казалось, что Фелиция не расслышала последний вопрос Андреа, - но мистер Бернар рассердился на это. Он тогда сказал, что мистер Альварес не может обучать французскому, так как у него ужасно плохое произношение, и его испанский акцент испортит мой французский. - Андреа с трудом сдерживала улыбку, но Фелиция не замечала этого. - И знаете, мне нравится мистер Альварес. Я даже получала удовольствие от занятий с ним. Да, наверное, бабушка все-таки поверила мистеру Бернару, а может быть, в се это произошло из-за Джастина...
- А Джастин тут при чем? - полюбопытствовала Андреа.
- Как при чем? Да ведь семья Альваресов заботится о Джастине. Разве вы этого не знали? - Фелиция теперь уже полностью забыла о своем подавленном настроении. - Ну, еще с той самой аварии. Видите ли, мистер Альварес был другом папы. Он - писатель, а миссис Альварес играет на скрипке, - девочка снова хихикнула, - а дедушка сказал, что играет она ужасно и что ее игра очень напоминает звук грифеля, скребущего по доске. Только не выдавайте меня! Не говорите никому, что я вам все это рассказала!
Андреа отрицательно покачала головой, и Фелиция успокоилась.
- Мистеру Альваресу требовалось для его работы какое-нибудь тихое и спокойное место, - продолжала Фелиция. - Папа поговорил с дедушкой и ему сдали наш дом для гостей, ну тот дом внизу, у леса... Бабушка говорит, будто он старше, чем этот дом. - Фелиция внезапно вновь стала очень серьезной. - А Джастин после той аварии стал какой-то другой...
На личике Фелиции внезапно появился страх. Она ухватилась за подлокотники своего кресла-коляски.
- Что случилось, Фелиция? - озабоченно спросила Андреа.
- Ничего. Только... Только вот когда Джастин так изменился, дедушка приказал, чтобы он не оставался в этом доме, потому что как будто бы каждый может здесь до смерти напугаться. А мистер Альварес сказал, пусть Джастин остается у него. И Джастин перестал быть таким возбужденным. Он любит мистера Альвареса и выполняет то, что он от него требует. Иногда он приходит к бабушке.., потому что он ее любит...
- А сколько же лет Джастину? - поинтересовалась Андреа.
- Девятнадцать. Он бабушкин бэби, - серьезно объяснила Фелиция.
- И что же, он никогда не ходил в школу?
- Ну конечно же ходил. Но в школу для не очень умных детей. А потом он вырос и уже не мог больше ходить в школу. Его отсылали в один дом. Ну знаете, в одно учере...
- Учреждение, - помогла Андреа.
- Да, точно. Но после аварии дедушка сказал что будет лучше, если Джастин поживет у Альваресов. И с тех пор он всегда там.
Андреа на минутку задумалась. Так вот в чем дело. Теперь смерть цыпленка уже не воспринималась ею так остро. Физически развитый и выглядевший как взрослый Джастин по своему умственному развитию оставался на уровне маленького ребенка. Подобное отставание в развитии большое несчастье для семьи, но никак не позор. Никуда не годится только то, что маленькая чувствительная девочка пугается, наблюдая неконтролируемые поступки и перемены в настроении Джастина.
Удары судьбы вроде этого несчастного случая с автомобилем или отставания в развитии Джастина могли бы отравить жизнь кому угодно, но миссис Гордон, по-видимому, отличалась невероятным жизнелюбием и сердечностью, что удивляло Андреа. "Если и другие так же жизнерадостны, как миссис Гордон и Фелиция, тогда мне тут будет очень неплохо", - подумала Андреа.
Фелиция была страстным игроком в мюле <����Настольная игра.>, и Андреа играла с нею до тех пор, пока их не пригласили к ужину. К этому времени они уже стали добрыми друзьями. Столовая оказалась просторной и очень уютно обставленной комнатой. Просторный эркер был плотно заставлен различными растениями, и казалось, что газон с улицы переходил в комнату. Полированная мебель таинственно поблескивала в свете свечей, а белоснежная скатерть, сверкающее серебро и ценный минтоновский фарфор в зеленых и золотых тонах превращали ростбиф с картофелем и салатом в праздничную трапезу.
Читать дальше