Мэри Симмонс - Луч надежды

За два дня до отъезда на ферму им неожиданно позвонил Бен. Андреа вначале подумала, что это Дэвид, и ей затем пришлось искусно скрывать свое разочарование.

- Мне не хватает тебя гораздо больше, чем я хотел бы того, - сказал он.

Андреа уверила его, что тоже скучает. Это, конечно же, было ложью, поскольку все ее мысли были заняты только Дэвидом.

- Ты уже подумала о том, что ты хочешь? - спросил он.

- Чего я хочу? - удивилась она. - Ты имеешь в виду, когда я уеду с фермы? Пока даже не представляю себе. Мне будет очень нелегко оставить Фелицию, но...

Оговоренный заранее с Дэвидом план предусматривал, что она должна всем говорить о своем предстоящем отъезде.

- Постой-ка! - запротестовал Бен. - Мне казалось, мы пришли к единому мнению относительно того, что ферма небезопасна для тебя.

- Ну да. Ты прав, Бен, - согласилась она. - Но все это не так просто.

- Понимаю, - возразил он, - но ты слишком много для меня значишь, а потому мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

- А Фелиция?

Андреа услышала, как он вздохнул.

- Ну да. Я понимаю тебя. В конце концов, не кто иной, как мой отец, помог ей увидеть свет. А ее отец был моим лучшим другом. Если бы только можно было уговорить Гордонов отправить Фелицию в интернат или отослать Джастина в специализированное заведение.

- Я не могу себе представить, чтобы Джастин имел какое-либо отношение ко всему этому. Я уверена, что это кто-то другой.

Услышанное, казалось, ошеломило Вена.

- Но кто же тогда? - наконец спросил он.

- Не представляю.

Не могла же она в конце концов рассказать ему об открытии Дэвида, или о том, что сама когда-то считала Дэвида виновником всех несчастий.

- Ну, послушай, - очень мягко начал он, - в общем-то мне все равно, кто это делал. Для меня важно одно - чтобы ты находилась в безопасности. Для Фелиции я сделаю все, что в моих силах. Будем надеяться, что мистер Гордон в конце концов прислушается к моим советам. Я даже готов порекомендовать ему хорошую школу для детей с физическими недостатками.

Андреа так и подмывало рассказать Бену о том, что Фелиция не имеет никаких физических недостатков.

- Ну, а кроме всего прочего, спрашивая тебя о том, чего ты хочешь, я имел в виду совсем не твое пребывание на ферме, - продолжал он. - Я, конечно, не собираюсь тебя торопить, но ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Андреа...

"Нет, я не могу выйти за него замуж, - подумалось ей, - по крайней мере до тех пор, пока у меня сохраняются эти чувства к Дэвиду. Я не могу жить с Беном в Индиэн Гэн и постоянно быть на грани того, чтобы сбежать к Дэвиду. Но и Бена я не могу вечно водить за нос. С другой стороны, не могу же я объяснить ему все по телефону".

- Давай оставим этот разговор до моего возвращения, - предложила она. - В субботу я буду на ферме.

- Я не могу дождаться этого дня! - слишком экзальтированно воскликнул он.

Конечно, он будет разочарован ее решением, но сердце она ему наверняка не разобьет, подумалось ей.

- Я буду рада вновь видеть тебя, - стараясь придать голосу сердечность, сказала она. - До скорого, дорогой.

Бену наверняка никогда не стать ее "дорогим". Не стать до тех пор, пока голос Дэвида, его глаза и его прикосновения заполняют для нее весь мир.

В день отъезда Фелиция встала очень рано. Она танцевала и скакала вокруг. Ее невозможно было утихомирить - так радовало девочку предстоящее возвращение на ферму. Сама непосредственность, она спросила Андреа:

- Скажите, мисс Вэйд, а вы любите дядю Дэвида?

- Ну, конечно, - заверила ее Андреа, - ты же знаешь, что я люблю всю вашу семью.

- Естественно. А мы любим вас. И очень сильно. И я тоже. И дядя Дэвид.

- Я знаю, - сказала Андреа, глядя на дорогу, по которой вскоре должен был подъехать Коллинз.

Коллинз на сей раз был не так заторможен и официален, как при поездке на озеро. Он поднял Фелицию и усадил ее на заднее сиденье после того, как откланялись Дюмоны. Ни они, ни Дэвид, судя по всему, ни словом не обмолвились о том, что девочка может ходить. Андреа была рада, что Фелиция не скрывала своего нетерпения и поторапливала Коллинза, требуя, чтобы он побыстрее отъезжал. Андреа испытывала то же нетерпение и на душе у нее было неважно. По пути Коллинз рассказывал, демонстрируя необычную словоохотливость, о том, как проходила жизнь на ферме и в ее окрестностях.

- Мистер Дэвид снова дома, - сообщил Коллинз, когда они свернули в ворота, и Фелиция издала радостный вопль.

Андреа казалось, что Коллинз знал о недельном пребывании Дэвида на озере, но его лицо оставалось непроницаемым. Сердце Андреа радостно забилось, когда она заметила припаркованный у дома "бентли". "Придай своему лицу озабоченное выражение!" - приказала она себе.