Флора Спир - Гимн рождества

От танцующих исходило тепло. Над площадью повисло облако от горячего человеческого дыхания. Над головами танцоров оранжево-золотым светом вспыхивал Шар, когда лучи низкого зимнего солнца падали на него, и казалось, что от него изливаются тепло и свет на тех, кто собрался праздновать начало возвращения солнца из южных краев.

Почти целый час Кэрол чувствовала свою общность с весело поющими и танцующими людьми. Мир будущего был так сер и бесцветен, так полон всяческих ограничений, что зимний холод, дождь и снег действительно прибавляли трудностей к жизни каждого. Поворот к весне оживлял надежды. Конечно, лето принесет свои беды - жару, паразитов, болезни, - но из глубины зимы другое, теплое время казалось светлым обетованием. Появятся свежие продукты, кончатся холода и сырость, от которых все коченеет. Выпить мрак, как когда-то в древности пытались викинги, они не могли, но могли пением и танцами провожать самые короткие дни и самые долгие ночи в году.

Вскоре после полудня непогода положила конец уличным празднествам. Ибо, несмотря на свое золотое сияние, солнце стояло слишком низко и не могло по-настоящему согреть эту северную половину мира. После нескольких часов, проведенных на холоде, носы у людей покраснели, губы посинели и перестали слушаться. Толпа разбилась на группки: семьи и дружеские компании расходились по домам, к праздничным столам. Как бы знаменуя официальное окончание торжеств, отряд гвардейцев промаршировал через площадь плотными рядами, не обращая внимания на людей, глядя только вперед, расшвыривая веселящихся налево и направо.

Сбив с ног пару малышей, гвардейцы шли дальше. Раздалось раздраженное ворчание взрослых. Отряд не остановился, но прошествовал в том же направлении - к противоположной стороне площади. Прямо у них на пути стоял трех-четырехлетний малыш, так укутанный в куртки, свитера и шарфы, что нельзя было понять, мальчик это или девочка. Ребенок словно примерз к месту, глядя на подходивших гвардейцев огромными круглыми глазами.

- Нет! - Кэрол видела, что происходит, и поняла, что отряд не остановится. Они уже сбили с ног нескольких детей; еще один ничего не значит для них; граждане на площади их не заботят. Простые люди не имеют никакого значения. И Кэрол поняла, что почему-то - может быть, люди совсем запуганы и потому боятся реагировать? - никто не попытается предотвратить неизбежное столкновение. Ник с кем-то разговаривает, стоя спиной к происходящему. Кэрол не видела, кто еще может помочь, а время летело.

Она бросилась вперед, к ребенку, застывшему на месте, расталкивая тех, кто был между нею и малышом, которого вот-вот собьют с ног и, вероятно, затопчут.

- Стойте, черт вас побери! Проклятые лунатики!

Никакой реакции в глазах начальника не появилось. Кэрол поняла, что ее крик пропал зря. Они не остановятся. Выбросив вперед руки, она на ходу схватила ребенка и побежала дальше. Отряд прошел по площади и скрылся.

Все происшествие заняло лишь несколько мгновений, и в эти мгновения глаза Кэрол встретились с глазами начальника только на секунду, и все же ее охватил холод куда более лютый, чем тот, который царил на площади.

Что-то в безразличном выражении этого лица и пустых глаз, не видящих ничего, кроме прямой траектории через площадь, впилось Кэрол в душу. Она не знала этого человека - никогда не встречала его, - и все же каким-то смутным, алогическим образом она его УЗНАЛА. И испугалась так, словно он наложил на нее проклятие.

- Кэр! - Рядом с ней стоял Ник и та женщина, которая взяла его за руку, когда начались танцы, очевидно, его знакомая.

- Сью! - Женщина выхватила расплакавшуюся девочку из рук Кэрол. - Я не видела, что происходит. Я думала, она с кем-то из взрослых.

- С тобой все в порядке? - спросил Ник у Кэрол. Она кивнула, не в силах произнести ни слова, потому что ее била дрожь.

- Как мне благодарить тебя? - Женщина протянула Кэрол руку. - Сью для меня все. После смерти мужа у меня ничего, кроме нее, не осталось.

Предоставив Нику отвечать ей, Кэрол пыталась овладеть своими чувствами. Не раскисать же прямо на глазах у людей.

- Думаю, она невредима. - Оставив Кэрол, Ник занялся девочкой. - Она хорошо укутана, и благодаря Кэрол гвардейцы ее не тронули. Кэрол, это Лин. Она... она хороший друг. - Ударение, сделанное им на последних словах, сказало Кэрол, что Лин входит в какую-то диссидентскую группу. Возможно, Лин тоже будет участвовать в восстании.

- Понятно, - сказала Кэрол, встретившись глазами с Лин. - Вы не хотите, чтобы ваша дочка жила в мире зла. Вы хотите, чтобы жизнь ее была счастливой и спокойной.