Флора Спир - Гимн рождества

- Идите же, мисс, вы и так просидели взаперти столько времени, пока ходили за леди Августой. Побудьте на воздухе да на солнышке, погуляйте хорошенько, вы же всегда много гуляли, - и будете спать получше, чем вчера.

- Думаю, вы правы, Нелл. - И Кэрол начала спускаться по главной лестнице, но остановилась, охваченная воспоминаниями. В ее восприятии сливался Марлоу-Хаус, каким он был в начале XIX века, и теперешний, и она совсем запуталась. Пол в холле, выложенный черно-белой плиткой в шахматном порядке, остался прежним, но сам холл показался таким трогательно маленьким! Еще вчера они с Пенелопой спускались по этим ступенькам, и каждая немножко надеялась встретить на Бонд-стрит своего возлюбленного.

Кэрол с трудом подавила желание стукнуть по стене, разделяющей холл надвое. У нее было очень странное ощущение, что, если ей удастся проломить эту стену или каким-нибудь образом пройти сквозь нее, она найдет по другую сторону тех, кого любит, и ту жизнь, которой она жила последние несколько дней.

- Не дней, - напомнила она себе, - только одну ночь. Именно столько реального времени мне понадобилось, чтобы полюбить.

Но когда она стояла у подножия лестницы, глядя на стену и подняв кулак для удара, здравый смысл заявил о своем присутствии. Во второй половине Марлоу-Хаус сейчас живет некий бизнесмен с женой и двумя маленькими детьми. Ничто там не ждет Кэрол.

Поскольку Крэмптона в холле не было, Кэрол сама открыла тяжелую входную дверь и вышла из дома. Задержавшись на верхней ступеньке, чтобы перевести дух и успокоить нервы, она вспомнила, как Николас отвез ее домой и как чудовищно благопристойно держался перед лакеем, хотя только что, сидя наедине с ней в карете, занимался самой чудесной и возмутительной вещью в мире.

Неимоверным усилием воли, на которое она только была способна, Кэрол сказала себе, что все это имело место 175 лет тому назад. Если вообще имело место. Если то, что она принимает за воспоминания, не сон.

- Нет, - сказала она вслух немного срывающимся голосом, - я знаю, что это было. Если это только сон, я бы не чувствовала такой утраты и такой боли в сердце. Я помню то, что чувствовала во сне, только несколько минут после пробуждения, самое большое - час, а потом все исчезает. А эти воспоминания становятся тем ярче, чем дольше я о них думаю. Это было на самом деле. Я люблю Николаса и никогда его не увижу. Нужно принять это как данность. И нужно научиться жить без него. Дело только в том, что я не уверена, смогу ли сделать это.

Охваченная воспоминаниями о Николасе, Кэрол весь день бродила по Лондону, отыскивая знакомые по прошлому места. Блестящие современные рождественские украшения, которые она встречала повсюду, смеялись над ее горем и вызывали тоску по более простым проявлениям праздничного настроя, присущим утраченному и недосягаемому Лондону эпохи Регентства.

Она оставила напоследок самое важное для нее место в городе и пошла туда, начав с Бонд-стрит, так же, как она шла когда-то в прошлом, таком далеком! Но для ее сознания, для ее памяти это происходило только вчера. Сегодня дойти туда было гораздо легче. На ней практичные ботинки для прогулок, а на тротуарах нет ни снега, ни льда. Нужную улицу она нашла сразу же, но дома Николаса там больше не было. Изобразив из себя преподавательницу колледжа, занимающуюся эпохой Регентства, она остановила пожилого хорошо одетого человека и спросила его, не знает ли он, что сталось с Монфорт-Плейс.

- Я знаю дом, о котором вы говорите, - ответил тот, - я помню эти места с детства. Здесь тогда все было по-другому. Старинные дома в этом квартале разбомбили во время второй мировой войны. Вы знаете что-нибудь о блицкриге?

- Да. - Комок в горле не давал ей говорить.

- Вы, должно быть, ужасно разочарованы, что не нашли этого исторического здания, которое хотели увидеть, - сказал старый джентльмен, - но в Лондоне есть другие интересные места, уцелевшие со времен Регентства.

Кэрол кивнула и поблагодарила его, и он пошел дальше, а она осталась смотреть на скучное современное здание, занимавшее место красивого белого дома, в котором когда-то они с Николасом любили друг друга.

- Так давно, - вздохнула Кэрол, - а для меня только вчера. О Николас, почему я не чувствую здесь твоего присутствия? Куда ты ушел? Наверное, в загробную жизнь с леди Кэролайн, - ответила она на свой собственный вопрос. Ты уже умер - постарел, одряхлел, - умер и похоронен более ста лет тому назад.

Эта мысль была невыносима, и она поспешила прочь и бродила, ничего не видя, по оживленным улицам, пока ранние декабрьские сумерки не положили конец ее блужданиям.