Роковая ночь

— Дорогой мой принц, — отозвался Сайд, — если здесь нет ни души, то причина тому скорее всего та, что выжить на этом прекрасном острове невозможно!

Тогда он и не подозревал, насколько близки к истине оказались его слова.

Весь день мы прогуливались, вознося Господу хвалу за спасение. Ночью мы улеглись на траве и сладко заснули. Каково же было мое удивление, когда поутру я проснулся в одиночестве!

Я искал Сайда повсюду, прождал весь вечер и всю ночь на том самом месте, где мы спали перед тем, — но напрасно. «Дорогой мой Сайд, — восклицал я, — какие колдовские чары лишили меня твоего присутствия?! Лучше бы я умер с тобой, чем оставаться здесь в одиночестве, хотя и живым!». В конце концов, не в силах перенести эту утрату, я отчаялся настолько, что решил лишить себя жизни. «Сначала я обойду весь остров, — сказал я себе, — а потом, если не найду его, умру». Невдалеке виднелся лес, в чаще которого возвышался замок, окруженный глубокими рвами. Рвы были полны водой, но подъемный мост оказался спущенным. Я перебрался по нему и вошел в просторный двор замка, вымощенный белым мрамором. Здесь я увидел прекрасное здание, выстроенное полностью из древесины алоэ, обработанной и украшенной с поразительным искусством. Я приблизился к этому зданию; на дверях его был замок в виде льва, с ключиком, который свисал тут же, на прикрепленной к замку цепочке. Я вложил ключик в замочную скважину и повернул его. К моему удивлению, замок треснул и разбился на тысячу кусков, а дверь отворилась сама собой. За дверью я обнаружил лестницу черного мрамора, взошел по ней — и оказался в просторном зале, стены которого были задрапированы парчой и шелками, а убранное подушками возвышение для гостей сплошь покрывала вышивка; я прошел этот зал и попал в следующую за ним комнату, так же роскошно украшенную, — и здесь увидел красавицу, к которой немедленно устремилось мое любопытство.

Она лежала на широкой софе, рядом с которой стоял столик, выточенный из черной яшмы. Это была знатная молодая девушка в великолепных одеждах. Голова ее покоилась на подушке, глаза были закрыты.

Что с ней? Жива ли она? Очень тихо я подошел поближе и прислушался. Она дышала. Я пристально посмотрел на ее опущенные веки и мысленно пожелал, чтобы она проснулась. Но она все спала, и я покинул замок, собираясь возвратиться некоторое время спустя.

Я прогулялся по острову; дикие звери, казалось, боялись меня, хотя и водились на этом острове в изобилии. Наконец я устал и вернулся в замок. Я хотел поговорить с красавицей, чей облик пленил меня, но нашел ее спящей точно в таком же положении, что и прежде. Я кашлянул, постучал — она не шелохнулась. Я стал производить в комнате всякий шум, тряс ее — она все спала. «Здесь не обошлось без колдовства, — сказал я себе, — какой-нибудь талисман держит ее спящей! Иначе отчего я не могу ее разбудить?»

Потеряв надежду выполнить свое намерение, я подумал, что надо бы вынести отсюда яшмовый столик: при ближайшем рассмотрении на поверхности его можно было заметить надпись, состоявшую из магических знаков. Эту надпись я счел причиной того непробудного сна, в который была погружена прекрасная дама. Но едва лишь я коснулся стола, как она вздохнула глубоко-глубоко — и очнулась.

— О господин мой, — сказала она, — как вы проникли в этот замок? Вы — не сын человеческий, вы, наверное, пророк Ильяс!

— Сударыня, — отвечал я, — никто не препятствовал мне. Единственная трудность, с которой я здесь столкнулся, — это невозможность разбудить вас. Что касается простых людей — это верно, я к ним не принадлежу, ибо отец мой — султан. Но и султан — человек из числа потомков Адама, к которым я и себя причисляю. Скорее уж вас можно было бы счесть дочерью иных, высших существ.

— Нет, — возразила она, — и я из потомков Адама. Но каким образом вы попали на этот остров и почему оставили вашего отца?

Я рассказал ей о том, как я влюбился в портрет дочери хаббальского царя Бади ал-Джемал, и показал ей чудом уцелевший у меня портрет и кольцо, которые так тщательно оберегал, что туземцы на острове их проглядели. Рассматривая портрет, она сообщила мне, что хаббальский царь, точно, правит на острове недалеко от Сарандиба.

— Теперь меня не удивляет ваша любовь к его дочери, — прибавила она, — но, знаете, художники часто льстят царским дочкам. Прошу вас, господин, — заключила она, — расскажите мне вашу историю до конца!

Так я и поступил. А затем настоял на том, чтобы и она рассказала мне свою — и она согласилась.