Кэтлин Уинзор - Любовники

Легко прыгнув, животное оставило кровать и бесшумно заходило по комнате.

— Мне хочется выбраться отсюда. Тебе не нравятся джунгли, а мне — дома. Верни меня обратно.

— Вернуть тебя обратно ? — в ужасе переспросил он.

— Да. Верни же меня…

— Я не могу… — начал он. Но тут же увидел, как пантера остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.

Эрик послушно сел на кровати, потом сжал ладонями голову и несколько минут неподвижно разглядывал пол. Затем вздохнул так глубоко, что у него чуть не разорвалось сердце, встал, сунул ноги в индейские мокасины, надел рубашку и медленно застегнул ее на все пуговицы. Затем ополоснул лицо, почистил зубы и причесался, попутно изумляясь, как можно совершать такие обыденные действия, принадлежа одновременно к совершенно разным мирам.

— Пошли, — уверенно проговорил он, но у двери остановился. — Послушай, у меня идея. Может, я надену на тебя ошейник, ну, какую-нибудь веревочку. А то вряд ли кто-нибудь обрадуется, если увидит нас вместе вот так…

Пантера улыбнулась и покачала головой.

— Все беспокоишься о том, что о тебе подумают люди. А ты подойди к делу иначе: ну допустим, кто-то и увидит нас, так попытается ли остановить или хотя бы приблизиться к нам?

— Да, ты совершенно права. Никто даже и не осмелится на такое. Если, конечно, он не сумасшедший.

— И еще. Допустим, ты наденешь на меня ошейник. Но сможешь ли ты удержать меня?

— Нет, конечно. Пошли.

Они вышли из комнаты, прошли коридор, и, к великому облегчению Эрика, который все время украдкой посматривал по сторонам, никто не попался им на пути. Однако уже у гостиничного входа Эрик заметил Мефистофеля в его грязном матросском костюме, сидящего на каменной скамье. Он пристально смотрел на озеро. Эрик прошел позади скамьи, надеясь выйти на дорогу, прежде чем Мефистофель заметит их. Трое мальчишек-индейцев поливали водой из консервных банок сухую землю. Они не подали никакого знака, что заметили Эрика с пантерой, но это было вовсе не удивительно, поскольку индейцы, как правило, относятся равнодушно почти ко всему на свете.

Когда их от Мефистофеля отделяло всего несколько ярдов, Эрик вдруг услышал его голос и вздрогнул от неожиданности.

— Доктор!

Эрик с унылым видом обернулся. Пантера остановилась.

— Доброе утро, — как можно веселее поздоровался Эрик.

— Доброе утро, доктор!

Эрик ждал. Мефистофель не произнес больше ни слова. Он просто сидел на скамье и, ухмыляясь, приветственно помахивал рукой. Не подпрыгнул и не вскрикнул от изумления, даже не посмотрел на них выпученными глазами, словно не заметил ничего необычного. Эрик посмотрел на пантеру и увидел, что она очень внимательно рассматривает сидящего человека. И тут ужасная мысль пришла в голову Торстену: а что, если эти двое состоят в некоем заговоре?! Теперь такое показалось ему вполне вероятным.

— Вышли прогуляться, доктор? Неплохое утро, не правда ли?

— Да, вот вышел немножко подышать свежим воздухом…

Он помахал Мефистофелю рукой и двинулся вперед. Пантера мягко бежала рядом. Они прошли мимо двух индейцев, но ни один из краснокожих даже не взглянул на них. Индейцы так и прошли мимо, согнутые под тяжестью корзин с углем.

У дома Дульчи Эрик с ужасом подумал о том, что произойдет, если она увидит его в столь необычном обществе. Но ничего подобного не случилось. Он позвонил в колокольчик, укрепленный на воротах, и стал ждать. Тут до него донесся какой-то свистящий звук, и он нагнулся, чтобы погладить пантеру по загривку. Но вот ворота открылись, и появилась Дульчи. Она тихонько воскликнула:

— Порфирия! — Девушка быстро протянула руки, взяла у Эрика белого котенка, начала гладить ему спинку и что-то нежно приговаривать при этом. Потом взглянула на Торстена и проговорила: — А я так боялась, что она потерялась! После вашего ухода вчера я все искала, искала ее и никак не могла найти. А ведь шарила повсюду…

Эрик в полнейшем замешательстве смотрел на Дульчи, а потом, спустя несколько секунд, почудилось, будто что-то заскользило и внезапно перевернулось внутри него, и он ощутил величайшее облегчение; больше не казалось странным, что Дульчи прижимает котенка к щеке и улыбается ему. Все оказалось вроде бы на своих местах. Дульчи дотронулась до его руки.

— Ну входите же, Эрик. Извините, я, наверное, была невежлива с вами, но так боялась, что Порфирия пропала! Последних несколько дней я постоянно запирала ее в доме, поскольку мне известно, что вы не очень жалуете кошек, а вчера Марсия по забывчивости оставила дверь открытой, и, скорее всего, когда вы ушли, Порфирия отправилась за вами.