Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Солдаты в карманах гимнастерок, как самое сокровенное, носили ее фотокарточки. В бой поднимались с криком: «За Родину! За Сталина! За Целиковскую!» (Из воспоминаний) В Киеве после спектакля (гастроли Вахтанговского в 1952 году) ее спускали по пожарной лестнице, потому что у входа ее ожидала огромная толпа, пройти через которую не было никакой возможности. Киевляне протягивали к ней своих детей с мольбой: «Поцелуйте! Благословите! Прикоснитесь!» (Из воспоминаний) Сын Пастернака рассказывал, как после премьеры «Ромео и Джульетты» в театре Вахтангова, принимая у себя исполнителей, Борис Леонидович говорил ему: «Леня, Леня, ты смотри! Ведь сидишь рядом с самой Целиковской… Ты же можешь всем об этом рассказывать» (Из воспоминаний)

Я не рассказывал 12 лет, со дня нашей встречи. Теперь, видимо, пора. Только прошу настоятельно эти воспоминания не воспринимать как про меня, удачливого, кому посчастливилось поймать отблеск звезды. Вовсе не так. Эти воспоминания про Людмилу Васильевну Целиковскую, да будет земля ей пухом.

В начале и в конце зарисовки приведено несколько воспоминаний ее современников. Я не указываю авторов цитат, это в данном случае неважно.

8 сентября 1989 года. Я уезжаю из Москвы в Сочи на пару недель навестить маму, да и отдохнуть слегка. Еду поездом. Жена провожает. Курский вокзал, поезд Москва – Адлер. Подходим к моему вагону СВ, входим. Вот и нужное купе. Постучали, открываем дверь. Картина феерическая. Все купе в крупных красных розах. Просто завалено розами. Дама, в определенных годах. Красивое, слегка полноватое, дружелюбное лицо. На столике журнал «Театр». Поставили чемодан, вышли попрощаться.

– Слушай, – говорит жена, – это какая-то актриса. Не вспомню кто, но определенно лицо знакомо. Может, Вахтанговский? Или Малый?

– Не имею понятия, – отвечаю. – Ты же знаешь, какой я театрал. Да и не волнует. Подумаешь, актриса. Я вот к Зине Кириенко уже сколько времени не соберусь зайти, несмотря на приглашения и обещания любых контрамарок, а тут вообще непонятно кто. Да и в полтора раза старше меня. Ну давай, счастливо оставаться. До встречи.

Поезд тронулся. До Сочи – две ночи и день. Захожу в купе, уже поздно. «Ну что, будем спать?» – «Спокойной ночи», – и на свою полку.

Утром проснулся рано, почитал книжку, дама тоже проснулась. Обычные утренние процедуры, сели завтракать.

– Да, кстати, – говорю, – меня Анатолием звать, а Вас?

– Людмилой.

– Ну а отчество все-таки?

– Людмила Васильевна, – говорит. Обменялись снедью, у дамы были печенья домашнего изготовления, сказала, что сама испекла. За чаем с этими печеньями разговорились. О том о сем. Что-то она вдруг почти без повода вспомнила фильм Эйзенштейна военного периода «Иван Грозный».

– Я, – говорю, – по-моему и не смотрел.

И вдруг дама между дел говорит: – Кстати, по поводу этого фильма Сталин сказал, что я там не актриса, а балерина.

Я поперхнулся. – Что-что? – говорю. – Повторите, будьте любезны… Что там Сталин говорил?

Она повторяет: – Он сказал, что я не актриса, а балерина. – Простите, – говорю я осторожно, – а как Ваша фамилия? – Целиковская.

– Людмила Васильевна, – сумрачно-прочувственно говорю ей, – Вы уж извините, что не признал.

– Ничего, – говорит, – все нормально, я ведь уже давно в кино не играю. А Вы в какой сфере, если не секрет?

– Какой, – говорю, – секрет, работаю в Академии наук, Институт биохимии, зав. лабораторией.

Смотрю, она заинтересовалась. Вообще люди театра, как я давно обратил внимание, явно неравнодушны к представителям естественных наук. Что-то их там интригует и даже завораживает.

И поплыл разговор. Неторопливый такой, купейный. Я ей рассказываю об Америке, о Гарвардском университете, о ферментах, об Академии наук, о компьютерной связи, об имейлах. Но больше, естественно, слушаю. Она – о Вахтанговском, о том, как недавно снимали Евгения Симонова, о роли в этом деле Ульянова и Ланового, о текущих баталиях перестройки. Потом пошло глубже – Михаил Жаров (ее третий муж, два первых «не считаются»), Каро Алабян (к которому она ушла от Жарова), Юрий Любимов (ставший мужем после смерти Алабяна), Владимир Высоцкий – почти член семьи. «Уж как я его ругала, и было за что». А также фильмы, в которых она снималась, – «Сердца четырех», «Иван Грозный», «Антон Иванович сердится», «Воздушный извозчик», «Повесть о настоящем человеке», «Попрыгунья», «Мы с вами где-то встречались». Это основные, так сказать.