Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

В то лето и новички и старожилы ходили с повышенной дозой адреналина в крови. Дело в том, что в районе Владивостока и вообще на Дальнем Востоке расплодились тигры. Они ели собак на окраине Владика, и всячески напрягали местное население. Охота на тигров была все еще запрещена – колеса законодательной машины вращаются медленно. Так что мы каждый день ожидали появления тигров, и ожидали с понятной нервозностью. Особенно если задерживались на работе и шли полкилометра по глинобитной дороге домой в полной темноте.

Багиру я поначалу брал на работу, в лабораторию, но начальство станции запротестовало. Еще, мол, нам собак в лабораторном корпусе не хватало. Говорю же, не жалуют собак на Дальнем Востоке. Не балуют. Чтобы не конфликтовать, стал я Багиру оставлять на целый день в своем домике. Она, однако, быстро научилась открывать запор и ходила по ближним окрестностям, изучая их и попутно собирая на себя всех мыслимых и немыслимых клещей. Вечерами их, раздувшихся, я снимал пинцетом десятками. Бог миловал, хотя район считался сильно энцефалитным.

Так вот, поскольку Багире было одной скучно, она с наступлением темноты выходила на ту самую глинобитную дорогу и радостно встречала каждого и каждую, которые возвращались после трудового дня или вообще домой. Поскольку она не лаяла, то радость встречи выражалась в том, что Багира в полной тишине вставала во весь рост на задние лапы, а передние – опять же в полной тишине и темноте – клала на плечи несчастного, радостно дыша в лицо.

Эффект, говорили, был потрясающий. Особенно в нервном ожидании прихода тигров.

Но народ там был хороший, и после нескольких истерик, которые до меня, к счастью, не дошли, народу даже понравилось. Приятно все-таки в итоге ощущать, что это оказался не тигр. Заново родиться, действительно, неплохо, чего бы там ни говорили.

В общем, Багиру все там полюбили. Я много нырял с ней за гребешками, или скаллопсами по-нашему, и под водой совал ей очередного скаллопса размером с хорошее блюдце. Она их выносила на берег и там складировала.

Мы с победой вернулись и решили, что пора Багире стать матерью и завести детей. Опуская массу деталей и натуралистических подробностей по части зачатия, вынашивания и рождения, скажу только, что мы в итоге оказались счастливыми обладателями одиннадцати щенков лабрадора. Отмечу только, что романтическая встреча Багиры и ее избранника (в смысле избранного нами) проходила в таких трудностях, что я с тех пор категорически не верю в возможность изнасилования. Я с тех пор точно знаю, кто контролирует этот процесс. И не надо мне ля-ля.

Щенки наши все назывались уже на букву «К». Так что Багира в девках засиделась, это точно. Более мелковатые братья и сестры поактивнее оказались и наваяли поколений от «В» до «И».

Выкармливание щенков – еще та работа, доложу я вам. Вся жизнь в борьбе. Сначала отрывать от питания одних щенков, посильнее, и подкладывать тех, кто послабее. И отбивать немедленные возвратные атаки тех, более сильных. Потом, когда переходишь на корм кусочками мяса, начинаешь болезненно испытывать на себе зубки одиннадцати маленьких пираний. Дверь в кухню была единственным барьером от их зубов, от которых иначе спасения не было. Если на кухню прорывались, то спастись можно было, только моментально вскакивая на кухонный диван. Когда босые ноги, а даже и в носках, атакуются одиннадцатью хищниками, мало не кажется. Зубки, как ряд гвоздиков.

Утром, спросонья забыв реалии, опускаешь ноги с постели на пол, а они там, преодолев барьер их огороженной территории и притаившись под кроватью, прыгают на голые ноги, как на живца. А дальше – о спорт, ты мир! Подпрыгивая, как на горячей сковородке, от их зубов, бежишь на кухню за кормом для этих маленьких палачей, а за тобой катится лавина плотных, крепко сбитых тел. Главное – как проскочить на кухню и успеть за собой захлопнуть дверь, не повредив этих вечно голодных грызунов.

Так, захлопнул. Если проскочил хоть один, его уже туда, к ним, не вбросить, поскольку те уже штурмуют стеклянную дверь, барабаня в нее всеми доступными лапами. Самое трудное – открыть дверь, когда еда готова, против лавины. В образующуюся щель, как в прорыв, идут штрафные батальоны. В этот момент опять береги ноги. На бегу сожрут, им все равно, какое мясо и чье.

А одна наша «дочь», по имени Карма, переехала в Бостон. И жила здесь долгие годы. Если бы у собак были фамилии, ее была бы Torchilin.

Багира наша тоже прожила довольно долгую жизнь. После нее другой собаки я не хочу. Во-первых, просто не хочу, а во-вторых, не хочу ее опять пережить. Хотя вероятность этого постепенно и неуклонно снижается.