Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Более того, оказалось, что если этот галактоманнан смешать с известным химиотерапевтическим лекарством, то есть антираковым препаратом химический природы, 5-фтороурацилом (5-ФУ), и внутривенно ввести лабораторным животным, то токсичность 5-ФУ резко падает.

Здесь надо сказать, что 5-ФУ, как и все известные химиотерапевтические лекарства, обладает жуткой токсичностью. Дело в том, что антираковое действие всех известных химиотерапевтических препаратов основано на том, что они проникают в раковую клетку и уничтожают ставшую смертоносной ДНК этой самой клетки. Раковая клетка погибает. К сожалению, химиотерапевтические препараты неспецифичны к раковым клеткам, и точно так же проникают во все нормальные клетки и уничтожают их ДНК. Нормальные клетки погибают таким же образом. Разница только в том, что погибает значительно больше раковых клеток, потому что они образуются гораздо быстрее. Иначе говоря, в случае успеха погибают все раковые клетки, но также и значительная часть здоровых клеток, и «выздоравливает» практически полуживой человек. На самом деле во многих случаях раковые больные, принимающие химиотерапевтические препараты, не выздоравливают. Просто время смерти несколько отодвигается. Слишком велика токсичность препарата, слишком велики побочные эффекты химиотерапевтических препаратов.

Я могу дать несколько примеров, насколько далеки от ожидаемых результаты применения даже самых новейших противораковых препаратов. В одной из своих историй из «Заметок научного сотрудника» я рассказывал об ангиогенезе (кровоснабжении) раковой опухоли и Джуде Фолкмане, национальной знаменитости и крупнейшем специалисте в этой области. Он создавал новое лекарство, действие которого должно было быть направлено на подавление этого самого кровоснабжения и на последующее голодание и отмирание опухоли. Эта работа начиналась при мне и с моим более чем скромным участием еще в 1974 году, поглотила не одну сотню миллионов долларов, и только в 2004 году, по прошествии 30 лет, Фолкман (а точнее, компания Дженентек) наконец-то получил «добро» от FDA на свое лекарство под названием «Авастин». FDA утвердило его в феврале 2004 года в качестве первого лекарства для подавления ангиогенеза раковой опухоли. Практический результат? Среднее время (точнее, медиана) жизни раковых больных продлилось на пять недель по сравнению с контролем. Понятно, это значительно лучше, чем ничего, но назвать это достижением мечты человечества пока рановато.

Вот еще некоторые данные, взятые из совсем свежего информационно-медицинского бюллетеня. Описываются результаты испытания того же Авастина в комбинации с известными противораковыми препаратами (5-FU + оксалиплатин). Испытания проведены на 829 больных (рак прямой кишки). Средняя (медианная) продолжительность жизни больных в контрольной группе, после лечения только традиционной смесью 5-FU +оксалиплатин, составила 10,7 месяцев, а если к этой смеси добавить Авастин – срок жизни больных продляется на 1,8 месяца, до 12,5 месяцев. Бюллетень сухо указывает: «улучшение – 17 %». Отмечается, что параллельные испытания по применению только одного Авастина были прекращены по простой причине – выживаемость больных была ниже по сравнению с указанной выше контрольной группой, на традиционных лекарствах.

Еще одно новое лекарство – Тарсива, средство против рака панкреатической железы. Опять в смеси с традиционным лекарством – Джемситабином. В контрольной группе, только с Джемситабином, по прошествии года остались живы 17 % больных. При введении Джемситабина + Тарсива остались живы 24 % больных. Среднее (медианное) время жизни больных – 5,9 месяца в контроле (Джемситабин), и 6,4 месяца в основной группе (Джемситабин + Тарсива). Продление жизни – две недели.

Заметим, что просто контрольных групп, без лекарств, при испытаниях противораковых препаратов не бывает. Потому что это было бы просто оставить больных на еще более раннюю смерть.

Но вернемся к токсичности химиотерапевтических препаратов. Она слишком велика. Поэтому такие препараты вводят (как правило, внутривенно) только в небольших количествах, используя их антираковый потенциал лишь в небольшой степени. Больше вводить их просто нельзя, иначе больной погибнет не от рака, а от самого лекарства, от его «побочной» токсичности.

Понятно, если наше лекарство сможет действительно или снижать токсичность химиотерапевтических препаратов, или увеличивать противораковую эффективность их действия, уж не говоря о том, чтобы делать и то, и другое, – то это будет трудно переоценить. Поэтому можно понять наше с Дэвидом ликование, когда компания «Токсикон», куда мы направили для первых испытаний наш новый галактоманнан, сообщила, что наш препарат практически снимает токсичность 5-ФУ, когда они вводятся одновременно.