Дипак Лумба - Преобразователи. История создания инновационного конвейера и новой парадигмы высокоскоростной торговли

В качестве примера, мы не нанимаем Индийцев прибывщих из америки или Великобтитании только потому, что они там учились. Вероятно, что они не были способны выдерживать конкуренцию в Индии и, следовательно, уехали учиться в США или в Великобританские университеты (конечно, есть немного исключений из этого утверждения, когда отличники уежают за границу изучать то, что их интересует, но эти исключения не принцип). Я чувствую, вероятно, что много хорошего в нашем прошлом так и не дошло до нашего поколения. Мы стали страной, которая в сомнении. Мы проводим сомненую экономику, у нас сомненая вера, мы сомненое общество и хуже мы имеем образавательную систему, сомненого качества. Действительно, британцы убили веру в себя и искренность, как аппендикс в Индийцах, учат нас как подозревать все. При взаймодействии с любым бюрократом в Индии, Вы быстро поймете, что скептицизм вплетен в учебные и культурые ткани бюрократии Индии. Они обучены думать отрицательно, когда к ним обращается народ. Многие среди нас считают свои пальцы после каждого рукопожатия. Самая большая трагедия – мы фактически стали в клан – проницательную и лазейку-ищушую нацию. Мы постоянно пытаемся заменить веру в друг друге, больше и больше законами, которые приводят к тому, что мы имеем более умных юристов и ещё умных правонарушителей, и, следовательно, еще больше законов. Ситуация должна измениться. Такое мышление, которое полно скептицизма всех и всего, всегда будет восставать против незнакомого и переменного и будет толкать народ сделать только то, которое имеет прециденты. Индия имеет Прецидентную экономику. Когда шибболет нации, ее правительства, ее предприятий, и ее экономики является «Прецидент», общество находится в тупике. Мы начинаем искать и давать приоритет конформистам и отгонять нонконформистов. Целые традиции и мемы развиваются против нонконформизма. Повторяющиеся процессы и конвенция ценятся. Формируется конформистовский спрос в обществе. И Индия особенно отстает в этом отношении. Большинство стран сталкиваются с этой дихотомией риска и определённости. Систематическое сочувствие к конвенции и антипатия к нонконформизму существует в той или иной степени во всех странах и обществах, просто Индия тревожно непропорционально в симпатии к конформизму.

Это может быть объяснено с помощью другого примера, который сразу же звонит колоколом в ушах тех, кто получил образование в Индии – у нас вавилонская школа образования. Она опирается на демонстрацию общих типовых проблем и экспонированный способ их решения. Большинство студентов в Индии, когда поставленны вопросы, на самом деле запускают сканирование в их умах решений, которые они уже знают. Они будут соответствовать одной из решаемых задач к новой проблеме, и попробовать реализовать решение нового вопроса с помошью имеющихся решений в уме. Я называю это математика формул. Мы умеем быстро решать проблемы (проблемы те, с которыми мы уже сталкивались, и решать которые нас уже учили). Но как только нам представляют проблему, которой нас не учили, мы инкриминируем, что вопросы «вне учебной программы».

Греческая школа образования, с другой стороны упирается с огромным акцентом на теории и понимания, обитает не только в решении проблемы, но также в деталях о ее происхождении.

Вавилонская школа даёт повторяющихся инженеров, в то время, как греческая школа даёт миру – мыслителей, пионеров и в недавной истории – Нобельских лауреатов. Увы, мы следуем вавилонской системе. Следовательно, из нас в порядке вещей получатся последователи, а не лидеры, быть вагонами, а не локомотивами глобального социального поезда. А древняя индийская система образования была той, которая и названа греческой системой. Старейший из Упанишад (индуистские писания – знакомства около 500—1000г. до н.э.) поощряли исследовательский процесс обучения, где преподаватели и студенты были со-путешественниками в поиске истины. Методы обучения используются в форме рассуждений и допросов. Самым красивым и захватывающим был тот факт, что ничего не было обозначено как окончательный ответ.

Никто иной, Артур Шопенгауэр писал: «Мир как воля и представление», если читатель также получил выгоду из Вед, посредством Упанишад, в моих глазах наибольшая привилегия, которая все еще может претендовать на Молодой век, прежде чем все предыдущие века. Если бы, тогда читатель получил свое посвящение в первобытной индийской мудрости, и получил его с открытым сердцем, он был-бы подготовлен наилучшим образом для слуха и понимания. Это не будет звучать ему странным. А для многих других, гораздо менее неприятным, потому что, если бы это не звучало тщеславно, утверждаю, что каждое из обособленных заявлений, которые составляют Упанишады, может быть выведено в качестве необходимого результата от фундаментальных мыслей, которые я должен изложить, хотя сами эти вычеты непосредственно не находятся там. Он добавил, в предисловии, «Как Упанишады дышать в течение святого духа Ведов! Как все, кто по знанию персидского и латинского языка стали знакомить с этой несравненной книгой, перемешивают в духе, до самой глубины души! Как каждая строка отображает его определенный и гармоничный смысл! С каждым предложением глубокие, оригинальные и возвышенные мысли возникают, и вся книга проникнута высоким, святым и искренним духом. Индийский воздух окружает нас с оригинальными мыслями родственных духов. И ох, как тщательно ум здесь промывают, чистым, от всех ранних, еврейских суеверий, и всей философий, что съеживаешся до этих суеверий! Читая перевод Упанишадов с персиского на французский он сказал – «Из всех работ мира, Упанишады самые удовлетворяющие и подъемные (за исключением оригинала на языке писателя) работы. Это было утешением в моей жизни, это будет утешением моей смерти!»