Кристина Логоша - Чертовка на выданье (СИ)

— Что-то с вами сегодня не так… — произнес задумчиво Себастьян, осматривая меня с головы до ног. — Наверное, мне непривычно видеть вас одетой.

— Привыкайте, мистер Бриер. Тогда был единственный раз, когда вы увидели меня одетой не по этикету.

— Сильно сомневаюсь, — он прожигал меня взглядом, и, казалось, что я опять стою перед ним нагишом. — Как там мой долг? Когда вы собираетесь его возвращать?

— Если мне не изменяет память, то я у вас ничего не одалживала. И никаких обязательств у меня перед вами нет.

— Тогда назовем это новой сделкой. Вы мне возвращаете четыре миллиона пятьсот, а пятьсот тысяч…

— А почему не пять миллионов ровно? — изумилась я, перебивая его. Самоуверенность этого негодяя вызывала улыбку.

— Забываете, Мизриэль. Прекрасным дамам свойственно легкомыслие. Я же обещал вам простить часть долга за оказания некого рода услуг с вашей стороны…

— Мистер Бриер, с таким напором вы бы стали успешным продавцом песка в пустыне.

Губы мерзавца растянулись в улыбке, и на левой щеке появилась милая ямочка.

— Вы мне тоже весьма симпатичны, но вернемся к сделке. Вы мне возвращаете четыре миллиона пятьсот тысяч, а я вам верну это…

Он звонко щёлкнул пальцами, и над раскрытой ладонью появилась душа русалки. Остатки хорошего настроения как океанским бризом сдуло.

— Верните, — зло прошептала, чувствуя, как в глазах заплясали дьявольские огоньки.

Но душа тут же исчезла, словно и не было её вовсе.

— Я знал, что мое предложение вас заинтересует.

Карета остановилась, а я посмотрела на мерзавца так, будто умею убивать взглядом.

— Хорошо, будут вам пять миллионов.

— У вас две недели, чтобы собрать сумму, — деловым тоном произнес ведьмак. — Учтите, если не уложитесь в срок, я заберу вашего брата… и вас тоже себе заберу… навсегда.

От последней фразы пробежал мороз по коже.

— Месяц, — торговалась я.

Уголки его губ снова вздернулись вверх.

— Исключительно из-за моей симпатии к вам, Мизриэль. Пусть будет месяц. По рукам?

Он протянул мне ладонь, дабы подтвердить завершение сделки. Как же мне хотелось отказаться, но победа была на его стороне.

— Хорошо.

Наши ладони соприкоснулись, и их озарил яркий свет, запечатывая договор магией. Через несколько мгновений сияние стихло, и я попыталась освободить руку, но Бриер специально медлил и не отпускал мою ладонь.

— Я надеюсь на наше тесное партнёрство, — произнес, после чего и отпустил мою руку.

Игнорируя угрожающие нотки в его голосе, я с достоинством произнесла:

— А я на вашу порядочность, партнер, — выделила последнее слово.

Вышла из кареты, держа под контролем каждую эмоцию, чувствуя на себе его липкий взгляд, скрылась за калиткой и вошла в дом, только сейчас заметив, как от волнения трясутся руки.

— Миледи, вас ожидают в ваших покоях, — отрапортовал дворецкий.

— В покоях? — удивилась я чьей-то наглости — только близкие родственники могут заходить в мою личную комнату.

— Да, ваша кузина — Элла де Вьер, — растерянно произнес дворецкий, явно теряясь, как представить мою родственницу.

— Спасибо, Франциск, я сама разберусь.

Внутри меня бушевала ярость. Я надеялась, что Даниэлю хватит ума покинуть город до того, как его найдет Бриер, но бестолковый черт никогда не прислушивался к доводам рассудка и раз за разом наступал на те же грабли. Поднимаясь по лестнице, я услышала мелодичный женский смех — он доносился из моей комнаты. Стало интересно, что же могло рассмешить Даниэля, и когда он научился идеально подражать женскому голосу. Вошла в спальню и обомлела — мой брат лежал в постели, с правого бока к нему жалась Жанетта — горничная. Её чепец и одежда валялись на полу. Слева от Даниэля находилась Лоретта — камеристка. Даниэль поил из бокала красной жидкостью. Камеристка хохотала и делала неаккуратные глотки, а красные капли растекались по моей белоснежной кровати.

— Сестренка, а я тебя уже заждался! Выпьем за тебя! — Он дернул рукой с бокалом, и все вино красной лентой растеклось по постели. Служанки при виде меня побледнели, стали извиняться и, подобрав с пола свою одежду, молниеносно покинули комнату. — Что? — хмельным голосом спросил Даниэль.

Это была последняя точка кипения. С грохотом ставни на окнах закрылись, от звука Даниэль подпрыгнул на месте, воровато посматриваясь по сторонам. В моих руках блеснул трезубец.

— Что ты задумала? — вмиг отрезвев, черт поджал колени, кутаясь в одеяло.